Путь Дракона

— Они приходят к нам в течении нескольких месяцев. Мы продали векселя половине благородных семейств города. В начале за золото, но после за драгоценности или шелк или табак… что-то имеющее ценность при сделке.

— Ты уверена?

Ситрин закатила глаза.

— В этом все уверены, — ответила она. — Все при дворе только об этом и говорят. Знать разбегается, как крысы с тонущего корабля, а в это время банки обворовывают их по-темному. Когда аккредитивы будут доставлены Карсу или Киарию или Столбоурну, они и половины из уплаченного за них не вернут.

— Правильно, это рынок спроса (Правильно, спрос превышает предложение), — сказал магистр Имануэль с довольным видом. — Но встает проблема инвентарной описи.

После обеда Ситрин поднялась в свою комнату и открыла окна, чтобы понаблюдать туман, поднимающийся над каналами. Воздух пах осенью, льняным маслом красили деревянные здания и мосты, чтобы защитить их от снега и дождя. А внизу на поверхности воды ярко-зеленые цветки водорослей. Иногда она представляла, что все дома — это огромные корабли, которые плывут по великой реке, каналы которой соединяются в один и текут так далеко, куда Ситрин на могла заглянуть.

В конце улицы, одни из железных ворот расшатались от времени и поскрипывали, раскачиваясь (вперед и назад) на ветру. Ситрин вздрогнула, закрыла ставни, переоделась ко сну и задула свечу.

Крики разбудили её. И затем раздался стук от свинцового наконечника приклада по двери.

Она распахнула ставни и выглянула. Туман достаточно рассеялся и перед ней ясно открывалась улица. Дюжина мужчин в ливреях (войск) принца, пятеро из них державшие разящие смолой факелы обступили дверь. Их голоса звучали громко, весело и зловеще. Один из них посмотрел вверх, его темные глаза встретились с ее. Солдат оскалился. Не ведая о том, что происходит Ситрин беспокойно улыбнулась в ответ и попятилась. Кровь в её венах застыла еще до того, как она услышала голоса — недоверчивую речь магистра Иманиэля, смех капитана стражи, а после вопль убитой горем Кэм.

Ситрин сбежала по лестнице, от тусклого света отдаленного фонаря коридоры казались черного цвета бледного тона (бледно черными). Часть её знала, что бег к входной двери — безумие и что ей следует бежать в обратном направлении. Но она слышала голос Кэма, она должна знать.

Когда она подошла к двери стражников уже не было. Магистр Иманиэль стоял все так же неподвижно, держа в руке светящийся фонарь из олова и стекла. У него было отсутствующее выражение лица. Кэм опустилась на колени рядом с ним, зажимая себе рот кулаком. А Безель — безупречный Безель, прекрасный Безель — лежит на каменном полу, окровавленный, но уже не истекающий кровью. Ситрин почувствовала как пронзительный вопль, поднимается из глубины горла, но она не смогла издать ни звука.

— Пригласите мага, — сказал Магистр Иманиель.

— Слишком поздно, — произнесла Кэм своим хриплым, наполненным слезами голосом.

— Я об этом не спрашивал. Пригласите мага. Ситрин иди сюда. Помоги мне его поднять.

Не было никакой надежды, но они сделали так, как им было велено. Кэм натянула шерстяной плащ и поспешно ушла во мрак. Ситрин взяла Безеля за пятки, а Магистр Иманиель за плечи. Вместе они перетащили тело в столовую и положили его на широкий деревянный стол. Лицо и руки Безеля были изрезаны. Глубокая рана шла от запястья почти до локтя, а рукав был разодран проникшим лезвием. Он не дышал, не истекал кровью, и выглядел как мирно спящий человек.

Пришел маг, втер порошки в пустые глаза Безеля, прижал ладони к его безмолвной груди, и призвал духов и ангелов. Безель сделал один долгий, неровный вздох, но магия было недостаточной. Магистр Иманиель заплатил магу три толстых серебряных монеты и отослал его прочь. Кэм зажгла огонь в камине, пламя придавало Безелю жуткую иллюзию движения.

Магистр Иманиель опустив глаза, стоял во главе стола. Ситрин подошла и взяла холодную, коченеющую руку Безеля. Она ужасно хотела плакать, но не могла. Страх, боль и страшное недоверие бушевали в ней, не находя выхода. Когда она подняла взгляд, Магистр Иманиель пристально смотрен на нее.

— Мы должны были дать ему. — Сказала Кэм. — Позволить принцу взять то, что он хочет. Это всего лишь деньги.

— Принеси мне его одежду, — сказал Магистр Иманиель. — Чистую рубашку. И красный пиджак, который он не любил.

Сейчас его глаза двигались стремительно, как будто читая слова, написанные в воздухе. Кэм и Ситрин обменялись взглядом. Первая, безумная мысль Ситрин была то, что он хотел вымыть и украсить тело для похорон.

— Кэм? — Спросил Магистр Иманиель. — Ты слышишь меня? Иди!

Старая женщина с усилием оторвала себя от очага и быстро ушла в глубину дома. Магистр Иманиель повернулся к Ситрин. Его щеки покраснели, но она не могла сказать, было ли это от гнева, позора или от чего-то более глубокого.

— Ты можешь управлять телегой? — Спросил он. — Небольшой упряжкой? Двумя мулами.

— Я не знаю, — ответила Ситрин. — Может быть.

— Раздевайся, — сказал Магистр.

Она часто заморгала.

— Раздевайся, сними ночную сорочку. Я должен видеть, с чем работаю.