Путь духа

Я немного обогнул купол, нашел место, откуда открывался более выгодный вид на дворец. Приглядевшись, на балконе самой высокой башни заметил фигуру в королевской мантии. Правитель людей и лидер Содружества Бастиан Первый смотрел на меня, сложив мощные руки на груди. Его голову украшала корона, отлитая из сплава семи самых дорогих металлов Диса и украшенная огромным камнем, будто сотканным из света.

До короля точно не добраться, но он не был моей целью, следовало обозначить его величеству угрозу, исходящую от Чумного мора. Я бросил в короля щит, заряженный возмездием, но монарх не повел и бровью. Следом я атаковал купол, выдав в несколько секунд всю серию Комбо (логи имитировали приемы друида), и потратил еще один свиток, чтобы король узрел разрушительность Чумной ярости воочию.

Полсотни стражников, зависших вокруг меня на грифонах и пытавшихся атаковать, осыпались на землю сгоревшими в огне мотыльками. Гроза тоже не пережила взрыва, но я удержался в воздухе за счет Полета. Прочность купола упала процентов на десять, но тут же начала восстанавливаться. Невозмутимость сошла на нет сразу после взрыва.

Спектакль в Даранте можно было считать завершенным.

Через десяток биений сердца я уже телепортировался в Шак.

В столице Империи я ориентировался хуже, но не заметить чудовищно огромную крепость императора Крагоша было невозможно. Первая часть спектакля – массовые смерти. Точно так же я приземлился в центре торговой площади. Темные отреагировали оперативнее людей: окружили меня и приготовились к бою. Ко мне начали подтягиваться стражники на вивернах. Со всех сторон посыпались стрелы и болты. В отличие от праздных зевак в Даранте, темные атаковали сразу.

Воскресить Грозу так скоро я не мог, а без нее лететь к императорскому дворцу нельзя – ведь у Магвая нет такой способности. Потому я просто врезался в толпу с криком: «Нет смерти в служении Чумному мору!» – и подорвал два свитка Чумной ярости один за другим. Защищая от мертвой энергии, активировалась Алмазная кожа.

И в этот раз не выжил никто, только я стоял в эпицентре взрыва, наблюдая, как суетятся орки, которых не зацепило.

Страдали мирные жители и беззащитные игроки, но правителя темных надо было приводить в чувство. Темные были излишне самоуверенными. Империя считала, что Чумной мор – проблема Латтерии, их это не коснется, а если и ступит нога мертвеца на Шэд’Эрунг, беспощадные воины-защитники отправят нежить кормить рыб.

Мне же хотелось убедить их, что отсидеться им не удастся. Пришел бы настоящий легат – от Шака бы ничего не осталось, а его жители обратились бы в нежить. После шантажа Магвая моя акция наглядно продемонстрировала, что им грозит. Я видел ужас на орочьих, огрских, вампирских, тролльих мордах. Теперь и светлым, и темным придется просить своих богов о защите от Чумного мора и о поддержке в войне – именно этого я и добивался.

Действие Алмазной кожи подходило к концу, а небо уже потемнело от летящих на вивернах имперских гвардейцев. Пора было уходить. Убедившись, что лут собран, а мешок переполнен, я отправился в Лахарийскую пустыню – к тому месту, где недавно стоял храм Тиамат.

Пока все шло как по маслу. Следующий шаг, не согласованный с Хинтерлистом, мог оказаться сложнее.

Глава 14. Свободное место

Стоило мне появиться у подножия дюны, в грудь ударили сотни тонких лучей. Некоторое время броня сдерживала урон, но когда ее прочность иссякла, плоть, прожженная бездушным светом, зашипела и задымилась. Сдерживая крик боли и кроша зубы, я взлетел и начал отступать, оттягивая на себя Аспекта света. На мою удачу он здесь был единственным. А поскольку толком не имел разума, то двинулся за мной, отступая от разрушенного храма, на месте которого высился новый, построенный для Нергала.

Быстрый взгляд, брошенный на храм, показал, что сооружение в целом закончено, и строители занимаются отделкой и украшательством. Споро работают – и пары дней не прошло с момента разрушения храма Тиамат.

Жрец Нергала следил за рабочими, защищая от жары куполом. Я таких раньше не видел, палящие лучи солнца, падая на него, стекали струящимися ручейками, словно капли дождя по прозрачному зонтику. Сам купол отбрасывал густую тень. От оазиса, созданного Тиамат, ничего не осталось.

Зато в локации остался Краш, который поднялся до пятьсот восьмидесятого уровня. Алмазный червь почуял меня, выпрыгнул из песка на всю длину – словно подводная лодка вырвалась из-под песка, – дугой пролетел надо мной и зарылся под землю. Он был так огромен, что ход у подножия дюны больше напоминал тоннель, и его не сразу засыпало песком. Я невольно улыбнулся, оценив приветствие питомца, он пополз за мной, оставляя бугрящийся след, складывалось впечатление, что земля живая.