Путь дурака

Проделав всю предписанную в романах мастурбацию, Подстилка, услышав звонок, приняла боевую стойку: руки на груди, грудь вздымается, в глазах презрение и лед. Звонок повторился. «Сам открывай, козел!», - подумала она и не сдвинулась с места. Наконец, послышался скрежет ключа, и в дверь ввалился Мудя. Вместо: «Здравствуй, дорогая! Заждалась?» Подстилка услышала: «Ты че, с-сука, оглохла?! Какого хуя ты не открываешь?!!!» «Вот оно!», - мелькнуло в придурошной башке. «Настал мой звездный час!» И Подстилка, сверкая глазами, как ее ебанутая Дженни из романа, стала говорить, срывающимся от гнева голосом: «Где ты был? Я тебе приготовила ужин! Где ты был, я тебя спрашиваю? Отвечай мне! Где. Ты. Был». «Иди нахуй!», - отрезал Мудя, направляясь в комнату. «Да как ты смеешь!!! – захлебнулась слюнями придурошная и истерично заорала: – Ты там трахаешься, а я тебя тут жду! Быстро отвечай, где ты был! Ты что, ебал ту шлюху?! Я знаю, ты ее ебал!!!» – наседала идиотка. Но тут взбешенный Мудя ебнул ее по морде со всего размаху так, что она отлетела к стене и ебнулась на пол, откусив пол языка. Мудя, устранив лающую шавку, спокойно поперся спать, а тупая дура ловила кайф от действия прекрасных романов, которые покалечили ей всю жизнь. Она сидела с выпученными глазами, болезненно ощущая, как ее рот наполняется кровью, которую она осторожно сглатывала. Было мучительно больно и обидно, но тупая никак не могла въехать в тему и, продолжая воображать о принце, начала выть, сначала тихо, а потом все громче и громче, надеясь, что Мудя услышит, пересрется и придет ее утешать и все-таки усе свершится прямо, как в ебанутом романе. Но Муде было глубоко насрать и на Подстилку и на романы – он их просто не читал и не знал, что по сценарию он должен был, «поигрывая мускулами с кошачьей грацией», гоняться за истеричной дурой по всей квартире, чтобы успокоить, выебав, а потому преспокойненько дрых. Повыв, Подстилка начала реветь, а когда слезы закончились, а башка просто раскалывалась, дура впала в прострацию – сидела и тупо смотрела перед собой, ступая по рельсам, заботливо проложенным сукой-мамкой. Та точно так же после скандала с батей полчаса выла, вопрошая Бога за что, и призывая на помощь свою свиноматку: «Мамочка, помоги! Спаси меня! Мамочка, где ты! Мне так плохо! Го-о-о-осподи-и-и-и, за что-о-о-о?», - истошно горлопанила она, заламывая руки так, шо Подстилка с братаном, охуевая при виде та-ко-го горя, сторожили ее, боясь, шо она себе чо-нибудь сделает. А лучше б, сука, сделала! Тогда бы Подстилка сичас не пила свою кровь, а брат не вырос бы таким чмом, которому в школе поджигают одежду, прижигают бычками шею, вытирают об него сопли и т.д. Потом шизофреничка-мать впадала в прострацию, и тупо могла сидеть всю ночь, не поддаваясь ни на какие уговоры, и только утром необходимость переться на работу заставляла ее двигаться. Зазубрив преподанные сукой уроки, Подстилка честно их выполняла, с каждым днем счастливой до невозможности семейной жизни становясь все костлявее, страшнее и уродливее. Но не в этот раз. Наверно, планеты смилостивились над дурой и сотворили такую конфигурацию, что в ней – вечной зачморе и безликой рыбе – вдруг проснулась злость. Образ Марианны – сильной и самодостаточной, собранной и красивой, независимой и мудрой, безжалостной и устремленной – встал у нее перед глазами.

«Сс-сука! - подумала Подстилка и резко поднялась с пола. – Пошли все нахуй!!! Блядь!!! Нахуй мне все это сдалось!!! Какая хуй разница, ебет он там кого-то или нет!!! Пошли нахуй все ебучие мечты!!! Блядь! Нет нихуя никаких принцев!!! Ты че, ослепла совсем, что ли!?! Пошла нахуй, сука-мамаша! Не буду я тупой мышью!!! Пошли нахуй все программы!!! Хватит воображать!!! Сука!!! Давай становись нормальной!!! Как Марианна!!! Заебало все!!!» – злобно думала Подстилка, полоща рот мумием, чтобы заживить язык. Затем она приняла душ, сделала забивание и асаны и легла спать отдельно от Муди. Утром она встала по будильнику и не полезла, как обычно, на Мудю, осуществлять тупую поебень, а начала делать разминку.