Путь Дзэн

Но для того, чтобы не прекращалось поступление информации в память, ум-тело должен уметь действовать «на свой страх и риск». Он не должен сильно цепляться за накопленный им же материал. Между центром информации и центром действия должна поддерживаться некоторая дистанция, или «запаздывание». Это совсем не означает, что до получения информации центр действия должен оставаться в нерешительности. Это означает только то, что ему не следует отождествлять себя с центром информации. Как мы видели, в тех случаях, когда печь слишком близко связана с термостатом, он не может включиться без того, чтобы тут же не выключиться, и наоборот. То же самое происходит с человеческим существом, с его умом, когда потребность в уверенности и безопасности толкает его к отождествлению ума с его собственным образом себя. Такой ум не может себя «отпустить». Он чувствует, что не должен делать то, что делает, а должен делать то, чего не делает. Он чувствует, что не должен быть тем, чем является, а должен быть тем, чем не является. И усилие, прилагаемое к тому, чтобы всегда оставаться «хорошим» или «счастливым», подобно попытке установить термостат на 70 градусах, сделав его нижнюю границу равной верхней.

Таким образом, отождествление ума с его собственным представлением о себе действует парализующе, потому что представление само по себе неизменно, оно создано раз и навсегда. Ведь оно является неизменным представлением о «я», которое все время меняется! Ясно, что цепляться за него — означает находиться в постоянной борьбе и противоречии с самим собой. Отсюда слова Юнь-мэна: «Идешь — просто иди. Сидишь — просто сиди. Прежде всего, не суетись». Иными словами, сознание не может действовать, если не откажется от безнадежной попытки бесконечно себя контролировать. Оно должно себя «отпускать», а это значит, во-первых, доверять своей собственной памяти и размышлениям, а во-вторых — действовать спонтанно, бросаясь в неизвестность на собственный страх и риск.

Вот почему Дзэн часто как бы становится на сторону действия вместо размышления; вот почему он описывает себя как «не-ум» (у-синь) или «не-мысль» (у-нянь), а учителя демонстрируют свой Дзэн, мгновенно и не задумываясь отвечая на вопросы. Когда Юнь-Мэня спросили, что является величайшей тайной буддизма, он ответил: «Клецка!» Японский наставник Дзэн Такуан писал по этому поводу:

Когда монах спрашивает: «Что такое Будда?» — учитель может показать кулак; когда он спрашивает «Какова основная идея буддизма?» — он может, не дожидаясь конца вопроса, воскликнуть: «Цветущая ветка сливы» или «Кипарис во дворе». Суть в том, чтобы ум ни на чем не «застревал», и реагировал бы мгновенно, не раздумывая над тем, удачен ли ответ (80, с.80 |.

Это и означает предоставить уму действовать на свой собственный страх и риск.

Но размышление тоже представляет собой действие, и Юнь-Мэнь мог равным образом сказать: «Действуешь — просто действуй. Думаешь — просто думай. Главное — не суетиться попусту». Иными словами, если ты хочешь думать — думай, но не думай над своими мыслями. Впрочем, Дзэн согласится и с тем, что размышление над размышлением тоже является действием — при условии, что, размышляя о нем, мы заняты именно этим, а не втягиваемся в бесконечную цепь попыток, каждый раз стараясь отделиться или возвыситься по отношению к уровню, на котором действуем. Таким образом, Дзэн представляет собой избавление от дуализма мысли и действия, ибо он мыслит с такой же непринужденностью, конкретностью и самоотдачей, как и действует. Принцип у-синь не исключает мышление и не означает анти-интеллектуализма. У-синь — это действие, происходящее на любом уровне, физическом или психическом, — но без попытки в то же самое время наблюдать или контролировать его со стороны. Попытка действовать и одновременно размышлять о действии как раз и есть отождествление ума с его представлением о себе. Она порождает такое же противоречие, что и предложение, содержащее заявление о себе самом, например, «Это утверждение — ложь».

Все вышесказанное верно также и для взаимоотношений между чувством и действием. Ибо чувство блокирует действие или себя само как разновидность действия, как только втягивается в цепь бесконечного наблюдения за собой и анализа собственных ощущений. Это происходит, если в разгар наслаждения я спрашиваю себя, в полную ли меру я наслаждаюсь. Не довольствуясь просто вкусом пищи, я хочу насладиться еще и вкусом собственного языка. Не довольствуясь тем, что счастлив, я хочу еще почувствовать, что чувствую себя счастливым, — как будто боюсь, как бы чего не упустить.