Путь эльдар: Омнибус

— Нет. — согласился отец, взяв её руку. — Не только. Взгляни на воду и пусть шеаладх ведет тебя.

— У меня нету взора. — возразила она.

— Ты — моя дочь, конечно, он у тебя есть. — ответил отец. — В свое время ты будешь видеть дальше, чем любой из нас.

Он улыбнулся, что было для него редкостью: «Кто знает, возможно, ты станешь той, кто приведет наш вид на Путь Равновесия».

Ишара не знала, что это значит, но сделала так, как он просил. Отражение звезд было блестящим, застывшим и чистым.

— Я ничего не вижу.

— Ты увидишь. — пообещал отец.

Поверхность воды дрогнула, и она крепко ухватилась за руку отца, увидев нечто, двигающееся в глубине. Изображение бурлило под водой, ужас, созданный из прядей времен и усиленный водной призмой и влиянием варпа.

Слишком много, чтобы увидеть за один раз, слишком много, чтобы поверить.

Она видела монстров с зеленый кожей, клыкастых тварей с окровавленными топорами и извращенными орудиями из когтей и шипованных валов. Они ревели, как звери, на останках горящего вокруг них мира, обагренные кровью и окрашенные в цвета войны.

Изображение сменилось сражающимися рядами гигантских воинов, закованных в броню, украшенную знаками их господ. Они попирали этот мир своими бронированными ногами, втыкая златокрылые знамена в землю.

Сотни долговязых, неуклюжих созданий сражались на их стороне, словно безволосые джокаэро в раскрашенном тряпье. Она ахнула, поняв, что дубины, которые они держала, были на самом деле стрелковым оружием.

Кто рискнет давать оружие таким примитивным существам?

— Кто они? — спросила она с отвращением, вызванным их внешним видом.

— Раса, что со временем затмит своим количеством звезды и повергнет все на своем пути. Даже нас.

— Никогда! — крикнула Ишара. — Они — животные.

— Такова истина, но их много и у них огромная жажда жизни. Это то, что делает такими сильными и такими уязвимыми. Их желания так банальны и поверхностны, что Жаждущий Бог и ее вид получат их с легкостью.

— Мы будем с ними сражаться?

Её отец покачал головой.

— Однажды этот день придет, но галактика еще не завершила своего изменения. Все владыки звезды соберутся в мирах, что вращаются вокруг звезд в сердце этой системы.

— Зачем? Что здесь такого ценного?

— Многие из них даже не будут знать, зачем они пришли. — сказал её отец. — Уничтожать и проливать кровь достаточно, чтобы удовлетворить их аппетит, но со временем им откроется правда о том, что призвало их сюда.

— И что же это? — спросила Ишара.

— Взгляни снова. — приказал отец.

Ишара обратила свой взор в глубину водоема, распознавая эллиптический танец планет, тройную звезду в сердце Ситемы Архоны. Её взгляд был обращен на четвертую планету, зелено-голубой шар, который соперничал с Велиоссом в великолепии лесов. По всем признакам, ничто не указывало кровавую жадность воюющих сторон, что она видела в будущем.

— Я не понимаю. — произнесла она.

— Взгляни ближе, — ответил отец, — взгляни глубже.

Ишара так и сделала. Она опустилась на колени, осознав увиденную истину.

— Нет… — прошептала она, надеясь, что она ошибается, но понимая, что это правда.

Слезы катились по её щекам от осознания того, что они избежали одного катаклизма, чтобы стать перед лицом нового.

Грэм Макнилл Эльдар

Сариэль была творцом элегантных скульптур, но сейчас, надев боевую маску Баньши, она превратилась в воющую убийцу. Жажда вступить в сражение, ворваться в ряды неуклюжих орков почти захлестывала женщину.

Но приказы ясновидицы Ксении и Джайн Зар оставались ясными.

«Когда упавший орел засияет подобно золоту… Атакуй. Убивай».

Как и другие Воющие Баньши, она сидела, словно на насесте, посреди бархатных теней выступающих потолочных балок здания, некогда бывшего человеческим храмом. Его заднюю стену занимало разбитое окно-роза, в котором уцелел лишь один лепесток цветного стекла. Напротив него лежали обломки алтаря, посвященного иссохшему богу-трупу людей. Поверх них валялась исковерканная статуя идола с расправленными крыльями.

По человеческим меркам строение было грандиозным, но казалось хижиной в сравнении с храмом на эльдарском мире-корабле Бьел-Тан. Устремленные ввысь башенки из призрачной кости и изящные дворцы, вызванные к жизни певцами кости, обладали величием и красотой такого рода, что был недоступен для людских зданий.

Стены постройки почернели от огня, от крыши остались только торчащие железные балки и искореженные распорки. Исчерченное полосами небо, похожее на оставленную под дождем акварель, давило на город.

Чудом было, что храм до сих пор стоял. Орки военачальника Шрямблица грабили покинутый город, унося все до последнего: металл, доски и камни. Лишь это здание и ещё несколько других пока что не ощутили на себе ярость мародерствующих толп и машин для сноса построек.