Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма)

Он преследует цель развенчать превращение такой причинности, взятой на первоначальной стадии познания причинных отношений, чуть ли не в единственный и даже исчерпывающий способ объяснения, что особенно неуместно, заявляет Гегель, в случае физико-органической и духовной жизни ²⁹. Так, недозволительно объявлять пищу причиной крови или считать климат Ионии причиной творений Гомера. Гегель издевается над подобным «живописанием истории» в «стиле арабесок». В.И. Ленин специально отметил оправданность этих мыслей Гегеля, касающихся объяснения истории, подчеркнул их актуальность и для XX в.[27]

Фиксирование тождества причины и действия – необходимый и своеобразный момент познания. Отношение их как бы формализуется, простирается на различные сферы (в частности, широко укореняется в обыденной жизнедеятельности человека). Благодаря процедуре отождествления причины и действия, привычно осуществляемой человеческим познанием, их отношение трактуется как взаимозаменяемое: та вещь, которая в одном случае является причиной, в другом случае может стать действием. Улавливается некоторое безразличие определенного содержания к самому отношению причины – действия. Иными словами, какая-либо порожденная вещь имеет многие определения, и в их числе то определение, что в каком-то отношении она есть причина, а в каком-то – действие. При попытках более глубоко вникнуть в отношение причины и действия неизбежно проходят такой этап, когда упомянутое безразличие и тождество позволяет совершать непрерывное движение от действия к его причине, затем к причине причины и т.д. Такой способ рассуждения Гегель называет бесконечным регрессом от действия к действию или регрессом от причины к причине ³⁰. Как и на других стадиях «Науки логики», в дурной бесконечности причины и действия Гегель вскрывает внутреннюю диалектику, заставляющую преодолевать монотонность, неисчерпаемость, а потому неплодотворность отсылок от причины к причине. Переход на более высокий уровень исследования обозначен категорией «взаимодействия». А к ней ведет последняя ступенька причинного отношения – «действие и противодействие».

Здесь совершается как бы возврат к старому, т.е. своеобразное возвращение к категории субстанции и выяснение того, что же раскрытие причинных отношений внесло в толкование субстанции. Субстанция как бы распалась на две субстанциальности: субстанцию пассивную и действующую ³¹. Одна из них как бы становится воплощением причинности, другая – как бы воплощением действий.

Чтобы гегелевские рассуждения казались более ясными, будем держать в памяти пример, который имеется в тексте «Науки логики» ³²: рассмотрение удара – «толкающей силы», исходящей от тела А как причины действия тела В. При выделении причинного отношения такого типа необходимо, даже неизбежно понимание «толкающей силы», толкающего тела как некоторой субстанции, от которой исходит активная сила, и тела толкаемого как пассивного восприемника возникшего толчка. Вместе с тем правила такого рассмотрения, его логика сразу приводят и к некоторому «переворачиванию», отождествлению причины и действия: ведь тело, получившее толчок, движется, т.е. как бы берет на себя «активную субстанцию», благодаря чему и оно может сообщить движение телу С – и так до бесконечности. Дурная бесконечность, в свою очередь, порождает попытки найти выход из назревающего кризиса каузальности.

Одно из решений – замкнуть потенциально бесконечную цепь причин и цепь действий на некоторую первопричину, которая как бы воплощает в себе чистую активность. Кстати говоря, даже и тогда высвечивается тот путь, которым уже не может не идти человеческая мысль: апелляция к первопричине (например, в истории науки и философии) говорит о стремлении прервать дурную бесконечность причинного ряда, свидетельствует о начавшемся движении мысли за рамки каузальности, а значит, за рамки субстанциально-акцидентальных отношений. Согласно Гегелю, это и значит, что мысль продвигается к стадии взаимодействия (переходная форма фиксируется при помощи категории «абсолютной субстанции»). На двух-трех последних страницах второй части «Науки логики» дается пролог к новому логическому движению – на этот раз в сфере «понятия».

Мы подходим, таким образом, к третьей крупной ступени, вступаем в третью сферу категориальной диалектики «Науки логики» Гегеля.

2. Учение о понятии: диалектика субъективно-объективного и итоги реализации системного принципа