Путь гейши

Принцесса почувствовала, как в ее душе зарождается восхищение смелостью Миако. Но вместе с восхищением она ощутила обиду собственника. Тэруко привыкла мысленно считать Акио Такухати своим. Пусть даже у нее не было для этого никаких причин, и мечты о синеглазом генерале давно сменились мыслями о совсем другом мужчине, детская ревность не желала умолкать. Мысленно Тэруко поклялась, что не даст ей воли.

— Поверьте, ваше высочество, обвинение в измене — грязная ложь.

— Я знаю, — кивнула принцесса, все еще избегая смотреть в сторону бывшего кумира. — Шин — гнусная крыса. Я не стану звать стражу.

Неожиданная мысль так воодушевила ее, что принцесса даже вскочила.

Она ведь за этим и пришла! У нее есть доказательства предательства Шина, нужен лишь человек, который поддержал бы Тэруко у власти. И вот сама судьба послала такого человека. Должно быть, боги тоже желают возрождения династии.

— Я помогу вам покинуть дворец! — выпалила Тэруко.

Миако счастливо улыбнулась:

— Это так великодушно! Спасибо, ваше высочество.

— И что принцесса потребует от нас взамен? — со смешком спросил Ледяной Беркут.

— Акио! Ну зачем ты так!

— Не будь наивной, Мия.

Такухати все так же сидел на полу. Тэруко старалась не смотреть на него, но чувствовала кожей его насмешливый взгляд. Она смутилась, а потом рассердилась.

Почему она не имеет права потребовать плату? Ее план не несет вреда для страны, всем будет только лучше. Так по какому праву даймё так разговаривает с ней и смотрит?

— Акио Такухати, ты поклянешься, что сделаешь все, чтобы власть снова вернулась к династии Риндзин, — очень холодно и четко выговорила принцесса. И наконец решилась посмотреть на него.

Вот ведь бесстыжий! Сидит нагишом, в присутствии двух женщин, и даже не краснеет. И Миако тоже хороша. Даже слова ему не скажет. Словно каждый день на обнаженных мужчин любуется и зрелище нефритового стержня ей совершенно не в новинку.

— Чтобы власть вернулась… к династии Риндзин? — медленно, словно пробуя ее слова на вкус, произнес генерал. Его глаза довольно блеснули. — Договорились.

— Но ведь… — начала было Миако, но он ее перебил:

— Молчи!

— Акио, послушай…

Он пристально посмотрел на свою невесту:

— Разве ты не хочешь, чтобы власть вернулась к династии Риндзин, Мия? — медленно, с непонятным намеком в голосе произнес Такухати.

Девушка смутилась и замолчала.

Тэруко неприятно кольнуло нежелание фрейлины признавать ее императрицей, но она решила сейчас ничего не говорить. Ясно же, что Миако ничего не решает, и вряд ли, когда она станет женой Такухати, что-то изменится.

— Вы хотите клятву на крови, принцесса?

— Мне достаточно вашего слова. Вы даете его?

Он снова усмехнулся:

— Даю. А теперь несите тушь и бумагу. Я буду диктовать.

От этого властного тона Тэруко захотелось зашипеть подобно дикой кошке. Она выпятила подбородок и демонстративно сложила руки на груди, показывая, что не собирается выполнять приказ.

— Думаю, вы и сами способны это сделать. Принцесса Риндзин не служанка!

Глаза Такухати нехорошо сузились, но прежде чем он успел что-то ответить, его невеста сорвалась с места и со словами «я сейчас принесу!» метнулась в другую комнату.

Пока ее не было, принцесса играла в гляделки с генералом и все больше убеждалась в том, насколько далеки от реальности были ее девичьи грезы.

Акио Такухати подавлял. Он словно занимал собой всю комнату, не оставлял другим свободного пространства, не признавал чужого права действовать и думать иначе. Для Тэруко, с детства яростно отстаивавшей свою индивидуальность, эти повадки были как красная тряпка для быка.

Принцесса вдруг поняла, что стоит, в то время как генерал и не пытался подняться. Сидит, развалясь, как будто он тут самый главный! Она сердито фыркнула и тоже села, изящно опустившись на пятки.

Миако вернулась с листом бумаги и письменным прибором. Разложила на полу и подняла вопросительный взгляд на мужчину.

— Бинты, мазь из пчелиного воска, масло чайного дерева, — быстро и четко диктовал он.

Заживляющие средства. Да, ему это нужно. Но он мог объяснить нормально, а не приказывать?

— …и настойка календулы. Кажется, все. — Такухати замолчал и нахмурился.

— Настойка опия, — подсказала Тэруко.

— Никакого опия.

Не хочет обезболивающего? Ну и пусть мучается.

— Впиши одежду и оружие. Вы умеете снимать блокаторы, принцесса?

— Нет.

Женщин редко учат магии, а ее дар с детства был слишком слабым и проявлял себя нерегулярно. Она так и не овладела толком даже своими родовыми способностями, что уж говорить о стабильных заклинаниях на материальных носителях.

— Так и думал. — Он повернулся к невесте, и взгляд его потеплел. — Закончила?

— Да. — Миако подула на лист и помахала им в воздухе. — Сейчас высохнет.

— Отдай ей.

Получив листок, принцесса уставилась на стройные столбики иероглифов. Что она должна с этим делать?

— Это то, что вы принесете мне, — подсказал Такухати снова своим отвратительным повелительным тоном. — И что-нибудь из еды. С мясом.