Путь гейши

От этих слов девушке показалось, что земля зашаталась под ногами, а небо вот-вот обрушится сверху, придавит непосильной ношей. Сразу вспомнились сны, которые были не только снами, и Дракон Океан, пришедший по зову Мии, чтобы спасти ее от насилия.

«У тебя глаза светятся. Как два аметиста. Цвет вод и дома Риндзин».

«Старшие кланы — прямые потомки богов. Женщины не так часто рождаются с полноценным даром, как у тебя, Мия».

Нет! Это неправда! Это не может быть правдой!

— Это неправда! — Она обнаружила, что вцепилась в плечи тануки, трясет его и почти кричит: — Я не хочу!

Вода… чаша с водой, в которую Такеши Кудо заставил ее опустить руку на корабле. Она стала красной, как кровь! Мия была слишком поглощена своим горем, чтобы вспомнить легенду…

— Я тоже много чего не хочу. — Оборотень пожал плечами и аккуратно высвободил одежду из ее бессильно разжавшихся пальцев. — Вот сегодня ночью, например, я не хотел, чтобы лил дождь. Но дождь-сан отчего-то не поинтересовался моим мнением по этому вопросу.

У девушки подкосились ноги. Она бессильно опустилась на камень, съежилась, дрожа от холода, и уставилась перед собой. Небо чуть посветлело, но до рассвета оставалось не меньше часа. Контуры деревьев вокруг казались беспорядочными черными и серыми кляксами. В кустах рядом завозилась и зачирикала ранняя птаха. Ее первую робкую песню подхватили другие, и всего пару мгновений спустя пропахший влажной землей и травами воздух наполнился птичьим щебетом.

Оясима. Все Благословенные острова, от сурового Эссо до Киу-Шима, на котором вовсе не бывает зимы. Десятки, сотни тысяч людей — крестьяне и купцы, самураи и монахи, ученые и артисты, гейши и ворье. Все эта огромная, разноликая, пестрая толпа! Разве Мия хотела себе такой ответственности? Разве мечтала о власти? Разве знает, что нужно с ней делать…

— Я не смогу, — с тихим отчаянием прошептала девушка. — Я не справлюсь.

— Эй, не печалься раньше времени, Мия-сан! — Тануки опустился рядом и запанибратски хлопнул ее по спине. — Мудрый знает: не стоит тревожиться о будущем, ведь неизвестно, настанет ли оно вообще. Может, тебя еще сёгун прирежет до того, как Такеши Кудо найдет способ с ним разобраться. Подумай, как глупо ты тогда будешь выглядеть в подземном мире со своими страданиями.

Он дернул ее за локон и, добившись, чтобы девушка повернула к нему бледное несчастное лицо, продолжил:

— Возвращайся в поместье, Мия-чан. Тебе там безопаснее. А я найду Такеши Кудо, заставлю его вернуться и поговорить начистоту. Клянусь своим хво… своим аппендиксом!

Раскаленный металл с шипением погрузился в плоть, и в камере снова запахло горелым мясом.

Цепи, удерживавшие пленника, натянулись до предела. Выгнулось тело, закаменели, вздулись мышцы в запредельном усилии, тщетной попытке избавиться от нестерпимой боли. Мужчина вскинул искаженное мукой лицо, и с его губ слетел короткий крик. Сиплый, еле слышный — голос пленник сорвал еще раньше. Зрачки прикованного затопила жуткая магическая синева.

Младший помощник палача сдержал зевоту, мысленно считая до десяти. Первое время при проявлении силы высокородного он пугался, отдергивал руки, прерывая пытку раньше положенного. Впитанный с молоком матери страх перед чистой магией доводил до икоты, не давал действовать спокойно и эффективно. Мастер ругался, называл балбесом и даже огрел его разок бамбуковой палкой по спине.

Ничего, привык. Пока на высокородном блокаторы, тот только и может, что сверкать глазами.

Словно в подтверждение его мыслей пленник уронил голову и обвис на цепях.

— Тьфу ты — опять передержал. — Младший помощник палача отдернул щипцы и расстроенно обернулся к мастеру. — Я бы что другое попробовал, уже и железо ставить некуда. Может, ногти? На ногах еще остались.

Мастер-палач кинул оценивающий взгляд на пленника и покачал головой.

— Ногти после такого что щекотка.

— Жарко здесь, — пожаловался старший помощник палача, орудовавший мехами у очага. — Ему-то что? Висит себе и висит, а нам работать. У-у-у! Упрямая скотина! — Он погрозил бессознательному пленнику кулаком.

Мастер укоризненно нахмурился:

— Чтобы яблоня дала плоды, нужно время и труд, Нацуо. Не жди, что, вчера посадив семечко, сегодня ты сможешь накормить семью.

Ответом на философское замечание стало громкое урчание в животе у старшего помощника палача.

— Меня бы кто накормил, мастер. С утра не жрамши. В трудах.

Тот задумался и кивнул:

— Ладно, идите. Заслужили. И я с вами. Отдохну, пообедаю на холодке.

— А работа? — заикнулся было младший помощник палача.

В ответ мастер цинично ухмыльнулся и кивнул на цепи:

— Работа не убежит.

Над головой раскинулось небо. Холодное, северное — обиталище ледяных ветров и бурь. Ветра свистели и выли на разные голоса, теребили Мию за волосы, выдували из обнаженного тела остатки тепла.

Снизу донесся плеск воды. Ей не нужно было подходить к обрыву, чтобы знать, кто ждет ее внизу.

Снова сон, который не просто сон. Но на этот раз все было иначе.