Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову

Вице-премьер Гайдар при этом вертелся, как уж на сковородке. В России должны были быть банки, в том числе и со 100 %-ным иностранным капиталом. Круг операций российских банков с иностранным участием не ограничивался. Тем не менее мы в Центральном банке были уверены, что предоставление лицензий таким банкам не представляет большой проблемы. Тем более что тогда же, в 1993 году, ЦБ ввел ограничение иного рода — была установлена предельная доля суммарного капитала иностранных банков в совокупном капитале российских банков (12 %). В 1993 году он не превышал 5 %.

Все вроде шло нормально. 27 октября 1993 года отвечающий за внешнеэкономические связи вице-премьер АН. Шохин завершил переговоры с Комиссией Европейского союза во главе с сэром Леоном Бриттеном. После полутора лет обсуждений был достигнут компромисс: банкам ЕС пообещали режим наибольшего благоприятствования. Но в течение 5 лет после подписания соглашения о партнерстве в российском законодательстве должны были сохраняться положения, обеспечивающие разумную защиту интересов российских банков. Россия также брала на себя обязательства в течение переходного периода не ухудшать условий деятельности тех иностранных банков, которые (на дату подписания соглашения с ЕС) успели открыть в нашей стране филиалы. ЕС, в свою очередь, обещал либерализацию доступа российских товаров и фирм на рынки ЕС.

Осложнение политической обстановки осенью 1993 года неожиданным образом сыграло на руку российским банкам — накануне выборов в Думу появился Указ президента № 1924 «О деятельности иностранных банков и совместных банков с участием средств нерезидентов на территории Российской Федерации», он был подписан 17 ноября 1993 года. Он запретил до 1 января 1996 года иностранным и совместным банкам работать с российскими резидентами (тем, что не начали этого делать до 15 ноября 1993 года). И тем самым очередной раз продемонстрировал непредсказуемость действий Ельцина и президентской команды. От его подготовки тут же открестился замминистра финансов А.П. Починок и, естественно, вице-премьер А.Н. Шохин.

Появление указа явно объяснялось тем, что в ходе предвыборной кампании в Думу некоторые коммерческие банки, опасающиеся конкуренции и желающие развиваться как монополисты, организовали «движения сопротивления» проникновению иностранных банков на российский рынок и оказали соответствующее давление на аппарат президента.

Международный Московский банк этот документ не затрагивал. Но помню, как переполошились зарубежные коллеги. Мы тогда были с Черномырдиным в Давосе. Там он встречался с тремя представителями американских банков: Bank of America, Citibank и Chase Manhattan Bank. Как раз появилось указание о приостановлении переоформления представительств всех иностранных банков в филиалы. У двух банков проблем не было, а представительство Citibank было под угрозой. И вот на переговорах вице-президент банка Уильям Роудс стал жаловаться на дискриминацию. Дело в том, что планы в России у них были большие. Президент Citibank Т/О Moscow Хорват Миленко громогласно заявлял, что в своей деятельности новый банк будет ориентироваться на три основные группы клиентов — крупные российские банки, иностранные компании и СП, зарегистрированные в России, а также российские компании, заинтересованные в выходе на мировые рынки. Банк планировал проводить операции с рублями, делая ставку на внутренний финансовый рынок.

Я тогда посоветовал ему: «А вы проведите какую-нибудь кредитную операцию в России. Выдайте кредит сотруднику своего представительства хотя бы в 1000 рублей. Вот и будет на вашем счету проведенная операция, а у нас появятся основания для допуска банка на территорию Российской Федерации». Коллеги меня послушались, и в России остались работать все три американских банка, из 10 или 11 существующих тогда иностранных банков.

14 января 1994 года в Москве состоялась торжественная церемония открытия банка Citibank Т/О Moscow — дочернего банка нью-йоркского Citibank.

Представители партии «Выбор России» в правительстве однозначно поддержали указ. То же сделали Ассоциация российских банков и Московский банковский союз, подвергнув мою позицию критике. Однако такой позиции придерживались не все. 3 декабря появилось заявление группы российских банкиров, в котором они не соглашались с руководством АРБ и МСБ по этому вопросу. Руководители четырех крупных московских коммерческих банков — Дмитрий Орлов («Возрождение»), Владислав Судаков (Международный Московский банк), Григорий Чудновский («Оптимум») и Виктор Якунин (ТОКОбанк) выступили с ответным заявлением. В нем говорилось, что заявление гг. Егорова и Виноградова не было согласовано с руководителями названных банков и не отражает позиции всех банкиров России. По мнению банкиров, эффективность объявленных в указе от 17 ноября мер представляется сомнительной и отвечает лишь конъюнктурным интересам некоторых влиятельных коммерческих банков. Ограничения, обозначенные в указе, сохранялись до июня 1994 года.