Путь героев

– Герцог Пуантенский и его семейство нижайше просят Ваше королевское высочество оказать милость и почтить своим присутствием торжества, посвященные годовщине брака ваших венценосных родителей, – Эвье, как всегда, безошибочно выискал среди куртуазной словесной шелухи жемчужину основной сути. – Празднества начнутся со следующей седмицы. Они будут проходить в Гайарде и прочих городах провинции.

– Гиллем, немедля доставь ко мне дие Лорана. По дороге расскажешь ему о письме, – распорядился Конни. Молодой человек исчез за дверями. – Эвье, опасаюсь загадывать… но нам улыбается удача.

– Благосклонностью которой нужно суметь воспользоваться, – подхватил Коррент-младший, уже наслышанный о замысле, осенившем беспокойную рыжую головку Меллис Юсдаль. – От столицы Пуантена рукой подать до Рабирийских гор… Имей в виду, Стиллис ляжет костьми, выполняя наказ твоего отца: не отпускать наследника далее десяти лиг от Тарантии.

– Значит, грядет маленькое сражение, – легкомысленно хмыкнул Коннахар, и оказался совершенно прав.

Явившийся на зов Старший советник трижды перечитал не такое уж длинное послание, зачем-то скрутил его в трубку и рассеянно глянул на отиравшихся поблизости Эвье с Гиллемом. Дружная парочка немедля возжелала откланяться и теперь наверняка маялась в коридоре, ожидая завершения разговора.

– Теперь скажи, что мне нельзя никуда ехать, – с откровенным вызовом в голосе потребовал наследник трона. – Смело ссылайся на королевское требование – ведь отец запретил мне покидать город! Завтра ты, наверное, сочтешь необходимым ради моей же пользы отменить прогулки в зимнем саду и посещение Большого Манежа. Почему бы в таком случае сразу не отправить меня в Железную Башню и не запереть там на десяток замков?

– Осмелюсь напомнить вашей милости, что Башня разобрана по приказу короля Конана пятнадцать лет тому, – спокойно возразил месьор Лоран. – И я всегда полагал злость скверным советчиком. Конни, тебе придется остаться в Тарантии.

– Ладно, – с неожиданной покладистостью кивнул принц. – Услуга за услугу. Я не двинусь с места, а ты выполнишь одно несложное поручение. Составишь ответ Пуантенцу, где черным по белому будет написано – наследник вынужден отказаться от любезного приглашения давнего друга и вернейшего вассала королевской фамилии… ибо ему, словно малому ребенку, запрещают выходить за порог Тарантийского замка.

Поскольку Стиллис ничего не ответил, Конни вполголоса добавил, обращаясь к самому себе:

– Вот отец обрадуется, узнав, по чьей милости его отпрыск поссорил Пуантен и Тарантию…

– Меня больше волнует, насколько разгневается король, прознав, что назначенный им регент самовольно покидал столицу, – отпарировал дие Лоран, но уже не столь уверенно.

– Если он не узнает, то не огорчится, – стоял на своем Конни. – Стиллис, мы уедем всего на поллуны! Никто не заметит!

В последнем господин Советник изрядно сомневался, но требовалось принять какое-то решение. Пуантенский Леопард наверняка оскорбится, получив из Тарантии вежливый отказ, а упоминание имени грозного отца на Конни не действует. Может, не упорствовать понапрасну и позволить ему съездить? Аквилония вполне в силах выдержать краткое отсутствие не только короля, но и его наследника.

– Двадцать дней, – непререкаемым тоном заявил месьор Лоран. – Не явитесь к началу Второй летней луны – я буду вынужден известить твоего отца и принять надлежащие меры.

Коннахар, похоже, не сразу осознал, с какой легкостью одержал победу.

– Так мы можем ехать? – недоверчиво уточнил он.

– Ты, Малый двор, охрана числом не менее полусотни, – перечислил Старший советник. – Экипажи вам, скорее всего, не понадобятся. Два-три дня, чтобы добраться до Гайарда, две седмицы там, и сразу обратно. Будь добр, Конни, утром и вечером каждого из этих замечательных дней напоминай себе, что рискуешь не только добрым отношением отца к тебе, но также головой некоего Стиллиса из Дормье, весьма ценящего жизнь.

10 день Первой летней луны.

Проснувшись, Конни некоторое время рассеянно обдумывал, отчего видит над собой не привычный высокий-белый потолок с ровными выступающими квадратами в желтоватой окантовке, а скошенные и гладко обструганные доски, потемневшие от времени. Из подслеповатого окна справа пробивался сквозь мутную пленку бычьего пузыря солнечный свет, и откуда-то тянуло слабым запахом подгорающего жира.

«Потому что это не Тарантийский дворец, – вспомнив, Конни на миг зажмурился от восторга. – Это постоялый двор под названием „Лесное яблоко“ в четверти лиги от городка Рамзи. Мы в пути. Сегодня днем пересечем Хорот, а ужинать будем в Гайарде».