Путь героев

– Вы чего кричите? – дверь распахнулась, пропуская Его величество владетеля Аквилонии, недоуменно переводившего взгляд с жены на сына – Йен, Конни, что с вами? Какая подружка? Кто спятил?.. Кстати, я засиделся с Монбронами. Они вдруг решили сделать одолжение и пожертвовать нам свою дочурку. Ее зовут на тульский лад – Айлэ. В переводе на людское наречие – Лунный Свет. Видели ее? Правда, хорошенькая?

Конни издал странный короткий всхлип, проскочил мимо отца, стрелой вылетел в коридор и умчался, сбив с ног кого-то из слуг.

– К мальчику пришли возвышенные чувства, – печально сообщила Зенобия. – Виновница – юная баронетта Монброн. Не вздумай над ним подшучивать, иначе я рассержусь.

– Я не смеюсь, – ошарашено проговорил Конан. – И будет лучше, если ты объяснишь все по порядку. Конни ведь никогда раньше не встречал эту девицу! Ее вообще никто не видел – Монброны впервые вывели ее в свет! Йен, я хочу знать, что происходит!

* * *

Баронетта Монброн осталась при аквилонском дворе, вскоре заслужив прозвище «Изумруда королевской сокровищницы». Зенобия помирилась с сыном, однако переубедить его не сумела – даже с помощью супруга. Принц не собирался отступаться от безумного замысла (благо юная рабирийка прониклась к нему взаимной привязанностью) и терпеливо ждал дня своего совершеннолетия. По дворцу гуляли недовольные шепотки и злые сплетни, Конан мрачно предрекал, что только девицы-гуля на троне Аквилонии не хватало для полного счастья, и предлагал Айлэ заранее обратиться к придворному ювелиру и заказать корону.

Девушка в ответ рассеянно улыбалась, светя из-под длинных ресниц пронзительной малахитовой зеленью, а время шло…

Часть 1 Загадки прошлого

Глава первая. Дар

Тарантил, Аквилония.

Вторая весенняя луна 1313 года по основанию королевства.

Уже второй раз наконечник копья проскочил мимо болтавшегося на веревке деревянного кольца, и Конни обреченно представил, какая выволочка ожидает его в ближайшем будущем. Нет проку надеяться, будто месьор Борс, наставник по ристалищному делу, не заметил досадного промаха одного из своих подопечных.

Ну и что с того, что его светлость Тегвир уже не может похвалиться орлиной зоркостью и в данный миг увлеченно распекает кого-то в дальнем конце манежа? Следующей жертвой суждено стать некоему Коннахару Канаху, и можно даже об заклад не биться. Точно-точно, вот Борс небрежным взмахом руки отпустил провинившегося, и, прищурившись, оглядел зал.

Конни невольно пригнулся к стриженой конской гриве, развернул фыркнувшую кобылу, и, с отчаянием утопающего вцепившись в древко копья, затрусил к раскачивающемуся кольцу – деревянному обручу, некогда выкрашенному ярко-алой краской, а теперь облупившемуся от множества доставшихся ему ударов.

На первый взгляд задача выглядела наипростейшей: пустить лошадь легкой рысью, в надлежащий миг слегка привстать на стременах и поразить воображаемого противника. Мастера своего дела умудрялись настолько точно рассчитать силу толчка и скорость движений лошади, что копье аккуратно проскальзывало сквозь кольцо, словно игла через слой ткани, и послушно возвращалось в руку владельца. Ротан Юсдаль отлично умел проделывать этот нехитрый трюк, и Эвье Коррент умел – разумеется, когда месьора Наставника не замечалось поблизости, а то обоим немедля бы влетело за фиглярство – Конни же стоило нешуточных трудов просто попасть в обруч. Иногда он всерьез начинал подозревать бесчувственный предмет в неприязни к наследнику Аквилонского трона.

Огромный крытый манеж, сооруженный по проекту главы Архитектурной гильдии месьора Торонда Бланда и завершенный только в прошлом году, наполняли привычные уху звуки. Мягкий топот копыт по толстому слою песка, частый перестук сталкивающихся деревянных учебных мечей и копий, короткие возгласы – то раздраженные, то радостные. Шло занятие по военному и турнирному искусству, и почтеннейший Наставник, месьор Борс дие Тегвир из Атрены, нещадно гонял два десятка отпрысков благородных семейств, бодро перемещаясь на искривленных годами непрерывной верховой езды ногах из конца в конец просторного помещения и рассыпая вокруг себя короткие, точные указания.

Молодежь искренне любила старого Борса и столь же искренне побаивалась, прекрасно зная о его способности так высмеять пренебрегающего своими обязанностями, что бедолага был готов немедля провалиться от стыда сквозь землю. Похвала учителя считалась наградой, равной Ордену Крылатого Льва, и столь же недосягаемой.