Путь гладиаторов (СИ)

В качестве противника Герингэ неожиданно выступил Всеслав. Весьма язвительно поинтересовавшись, как дети могут копировать сразу целый табор. И не означает ли это, что для свидетелей все банджарон — на одно лицо? А юные дворяне (князь подчеркнул это) попросту пошли в мать? Что вполне допустимо — учитывая, что сам министр юстиции тоже лишь весьма отдаленно и спорно похож на покойного графа, своего отца. Но его почему-то никто не объявляет бастардом.

Сдержанные и не очень усмешки — у всех. Включая начинающего скучать и клевать красным носом Его Величество.

Герингэ побагровел. И с полминуты, наверное, размышлял: не вызвать ли обидчика на дуэль. Но, очевидно, решил, что оскорбление не стоит самоубийства. А потому предпочел проглотить обиду и поспешно объявил о начале голосования.

Золотая ваза вновь пошла по рукам. Холеным и не слишком.

Гуго никто никогда не учил стричь и чистить ногти? А руки мыть?

— Бастард, — объявил Мальзери.

Что ему сделал юный Кристиан? Хотя, если учесть родовую спесь бывшего мидантийского патрикия, банджаронское происхождение — уже непрощаемая вина.

— Законный наследник, — тут же объявил Бертольд Ревинтер.

Этому плевать и на Триэннов, и на ненавидящую их родню. Но если Мальзери скажет: «Небо синее», Ревинтер немедленно возразит: «Зеленое».

— Бастард, — поддержал союзника Ганн. Ведь на сей раз ему не грозит тяжба ни с какими озверевшими принцами.

— Законный наследник, — Александр искренне надеялся, что слово пастыря церкви хоть что-то значит для еще не голосовавших.

Слабая надежда. Учитывая, что двое из четверых — взбалмошные принцы королевского дома.

— Законный наследник.

Спасибо, Всеслав.

Ревинтер удивленно приподнимает бровь. И зря.

Словеонскому князю глубоко плевать на мнение остальных. И плевать, кто с ним на одной стороне, — если сам он считает себя правым. Иногда это плохо, к сожалению. Но не в данном случае.

— Бастард, — прищурился Эрик.

Всё-таки отомстил! Брату за сестру. А заодно и красивой сестре.

— Бастард, — с готовностью согласился Гуго. По-детски радуется: можно сделать кому-нибудь безнаказанную гадость! А уж изгнанному в Квирину мятежнику…

— Законный наследник, — возразил Герингэ.

Будто и не он только что обвинял Кристиана и Эстелу в сходстве со всем банджаронским табором.

Александр чуть прикрыл разом заболевшие глаза. Бессонные ночи и многолетняя усталость навалились неподъемной горой… вот-вот раздавят. Провал. Четыре на четыре при таком короле — это поражение. Разве что Творец справедливый и Милосердный ниспошлет чудо. Вот только он, наверное, слишком занят, защищая свои творения от Тьмы, чтобы спасать их еще и друг от друга. Кто же знал, что люди будут такими… несовершенными?

Почти не слышно голоса Герингэ:

— Ваше Величество, Совет просит высказать Вашу королевскую волю.

— А? — полуспросонья захлопал ресницами Его Величество.

Что это с Карлом? Даже для него такое — слишком. Хотя — какая уже разница?

— Законный наследник, конечно! — надменно выпятил губу король.

Сердце Александра упало, подскочило и затанцевало на месте. Перед глазами радостно пляшут цветные круги.

Вот оно — чудо! А он-то усомнился, несчастный…

2

Рунос в изнеможении откинулся на железную спинку кресла, выходя из транса. Вряд ли вторично за один Совет выйдет подобное. И вряд ли сегодня выйдет воздействовать хоть на кого-то еще. Даже если понадобится позарез.

Ладно, хватит думать, правильно ли израсходовал силы. Дело сделано. Мальчишка сохранил титул, его сестра — тоже. И не сохранил бы — если б Элгэ Илладэн не оправдали без королевского голоса. Потому что спасать сегодня Рунос собирался ее. Пристрастность — не самая достойная черта служителя Матери-Земли. Но жизнь — дороже титула.

Остается надеяться, что на конец Совета не оставлено ничего важного. Но в любом случае — лучше помочь одному, чем никому.

3

Дожидаясь в приемной монсеньора, Алан с удовольствием перекинулся бы с Риккардо хоть словом. Но тот как воды в рот набрал. И понятно, почему.

В общем-то, Эдингема удивил выбор Ревинтера. Взять в сопровождающие офицера, еще на прошлой неделе служившего у Всеслава Словеонского… Но монсеньору — виднее.

А вот Гарсия — мрачен. Будто не к умнейшему человеку Лютены на службу взяли, а… чуть ли не к «дядюшке Гуго».

Немного поразмыслив, Алан решил, что илладиец просто всё еще злится на Всеслава. Вынужден ведь опять на него любоваться. И пока без шансов отомстить.

Не о службе же у этого дурака Риккардо жалеет! Для такого Гарсия — слишком умен.

И как же хорошо, что Эдингем к напыщенному словеонскому болвану не попал! А ведь когда два года назад прибыл в Лютену — была такая мысль…

Только бы илладэнец с Мировским не сцепился! Но нет, двое словеонцев — капитан и подполковник — вполне правдоподобно любуются оленями на знаменитой «Охоте Фредерика Первого». Разумеется, подполковничьими нашивками сверкает упустивший Карлотту дурак.

Бедный Риккардо! Но здесь уже ничего не поделаешь. У Ревинтера — гарнизон, а не армия. Выше капитана не прыгнешь. А это звание монсеньор за илладэнцем и так оставил…