Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева

В общем, за три месяца после «Рок-ёлки» мы собрали большой состав «Бригады С». Сначала я нашел саксофониста Леньку Челяпова. Где мы пересеклись, сейчас уже не помню. Ему тогда лет 17–18, кажется, было. Совсем молодой, талантливейший парень. А он привел к нам других духовиков. Плюс-минус своих ровесников: двух трубачей – Игорька «Марконю» Маркова, Женьку Короткова и тромбониста Макса Лихачева. При первом общении они заметно волновались. Мы-то уже «герои рок-н-ролла», а они – учащиеся музыкальных вузов. И я еще им вступительную установку дал: плюньте на то, чему вас учили, и играйте все неправильно. Сейчас мы с Серегой Галаниным покажем вам, как это делается.

Меня никогда не интересовала группа как набор людей, играющих на определенных инструментах. Важна сущность исполняемой музыки и ее самостоятельность. Вот есть аккорды. И, допустим, за ля минором легко идет ре минор и ми минор. Ну, наши пресловутые «блатные» аккорды или минорные блюзовые. Но хочется от них отступить и после ля не сыграть ре, а придумать что-то неожиданное. Или оставить только ля. Это колоссальная внутренняя работа: не дать себе сыграть, как напрашивается, сделать иначе. Так рождаются все выдающиеся группы…

Через полгода после расширения состава «Бригада С» стала тем самым «Оркестром пролетарского джаза». И музыкальное сообщество раскололось окончательно. Одни нас возненавидели, потому что рок-музыку с дудками не играют, другие превозносили, чуть ли не утверждая, что до «Бригады С» вообще ничего стоящего в отечественном роке не было».

Забавно, что некоторые музыканты, игравшие в то время с Гариком, даже не спрашивали, о чем он все-таки поет? Плотная ритм-секция, свингующие духовые, адреналиновый, самоуверенный фронтмен, провокационный «пролетарский джаз» – все это обеспечивало кайф от участия в «Бригаде С» и безотносительно смысла песенных текстов.

Десятая серия Пусть рокеров коробит, а в ресторанах пляшут

В 1986 году Игорь Сукачев был уже не только вожаком одного из наиболее перспективных московских рок-бэндов, но и молодым отцом. У них с Ольгой родился сын Саша. При этом жить они продолжали «вместе с тещей». До высоких «бригадовских» гонораров и периода кооперативно-комсомольского шоу-бизнеса еще оставалось некоторое время. «Мой отец перед уходом на пенсию хотел «сделать» нам квартиру. Ему на работе вроде обещали дать ордер. Но потом обманули. Стали говорить, вот если сын придет на завод, поработает, тогда и дадим. Я там год поработал, но ничего не дали». А дальше Гарику стало не до заводов и ордеров. «Бригада С» развивалась лихо и, несмотря на сохранявшуюся раздраженность некоторых критиков, все очевиднее превращалась в лидера столичного рок-н-ролла.

Следующим победным раундом группы стало выступление на другом значительном мероприятии рок-лаборатории – июньском фестивале все того же 1986 года в ДК МИИТа под вывеской «Движение в сторону весны». По сегодняшним критериям акцию можно было бы приравнять к баттлу. Столичные организаторы девятичасового сейшена выставили фактически всю свою гвардию, дабы не поблекнуть на фоне питерских гостей. Список участников от лаборатории напоминал расширенную программу «Рок-ёлки», но каждое из трех отделений концерта завершали команды с берегов Невы, и это были – «Кино», «Аквариум» и «Алиса»! Именно их принимали как главных звезд. Из москвичей примерно тот же «респект зала» получила только «Бригада С». А ее «Плейбоя» многие «в народе» сочли «главным московским хитом года», что вызвало солидарное осуждение неофициальных рок-изданий двух столиц. Их авторы высказывались желчно: «Где тут рок-н-ролл? Чистый кабак! В столь мажорском виде, в белых рубашках, галстуках, и с подобной музыкой – лучше в ресторане зарабатывать. Там оценят».

У Гарика той поры имелась еще одна нетипичная для наших рок-лидеров особенность – многие знаковые «бригадовские» боевики (тот же «Плейбой», «Гады», «Бродяга», «Человек в шляпе», «Фантомас», «Я обожаю jazz») были написаны на тексты сторонних авторов. Для апологетов БГ, Майка, Цоя, Шевчука, Кинчева, Ревякина (тем паче Башлачева) это выглядело сомнительно. То ли парню нечего сказать, то ли он и впрямь «попсарь» по духу, и ему, подобно большинству эстрадных исполнителей, все равно, ЧТО говорить, главное – КАК, дабы имидж запоминался.

Сукачев, как театрал и «дипломированный режиссер», безусловно, внешней форме уделял достаточное внимание. «Потому что на дворе была эпоха «новой волны», и все эти странные прически, брюки, узкие туфли, рубашки, запонки, длинные пальто имели значение и для антуража, и для нашего состояния внутри музыки». Но и в том, что касалось содержательной части песен, Гарик был отнюдь не тривиален и не только развлекателен. Он ловко сочетал «фигу в кармане» (для тех, кто пытался анализировать его творчество традиционными критериями) с весьма точной эмоциональной окраской своих композиций и а-ля обэриутскими выразительными приемами.