Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева

Ни удачный фестивальный сет, ни закулисная «веселуха» в Лужниках, ни усилия Намина не смогли притушить разраставшийся в «Бригаде С» конфликт. К осени 1989-го Сукачев и Галанин разошлись. Большая часть коллектива, точнее все, кроме менеджмента в лице Гройсмана и Марио, ушли вместе с Сергеем. Так появилась команда «Бригадиры»…

«Ничего необычного здесь нет, – считает Гарик. – Возьми историю любой великой западной группы: первые три года (как в семейных отношениях) всегда один расклад, потом – другой. Помимо личных разногласий и переживаний в «Бригаде С» тогда произошел настоящий музыкальный кризис. Группа потенциально выросла очень круто. Мы беспрерывно играли. Но, беспрерывно играя, остановились в творческом развитии. Превратились в гастролирующую машину, устали от постоянного нахождения вместе. Так у космонавтов случается после длительного пребывания на орбите. Возникли противоречия, которые еще и подогревали другие люди. Стас дико переживал, что «Бригада С» распадается. Он нас обожал, считал самой великой группой страны, самыми крутыми музыкантами. Но и Стас авторитарен. Все тогда делали неправильные шаги».

Шестнадцатая серия «Завтра все будет не так, как вчера, – это нонсенс»

В одном из неспешных вечерних разговоров с Гариком у него дома на кухне я спросил: какой из своих проектов он воплощал в момент личного психологического кризиса? Оказалось, «все без исключения, начиная с «Акции «Нонсенс». Причем это касается и музыки, и кино, и театра. Но в пластинках, как ему кажется, «такое состояние, пожар довольно непростых чувств, горечь расставаний, выворачивание наизнанку» – заметнее всего.

«К счастью, я так устроен, что кризисы свои забываю, как зубную боль. Пока она тебя мучает, ты думаешь, это будет вечно. Колоссальную поэму о зубной боли готов создать, когда болит. Только она прошла, и ты ее не помнишь никак».

На пике «бригадовского» кризиса 1989-го и очередного обострения собственного индивидуализма Гарик успел записать свой первый полноценный альбом «Акция «Нонсенс». В иных обстоятельствах, при «душевном штиле», такая работа могла и не сложиться. Но в тот период Сукачев завелся, видимо, предчувствуя, что скоро ему в очередной раз предстоит «все начать сначала», и сделал парадоксальную пластинку, где авторская мизантропия перемешивалась с надеждой, сентиментальностью, романтизмом. Примечательно, что больше половины песен в альбоме были написаны на стихи Александра Олейника. Гарик доставал из поэзии Сталкера то, что хорошо монтировалось с его собственными текстами. Это были уже не те прежние попытки опереться на чужую лиру, если сам не можешь поэтично изложить свой сюжет, а равноправное соавторство. Альбом открывался памфлетным сукачевским «Нонсенсом», точно попадавшим в интонацию того времени. Квинтэссенция надрывности проявлялась в теме «Там, где кончается дождь». Перед своим 30-летием Игорь высекал такие строки: «Пролита кровь, брошен призыв./Серые птицы на черных холмах,/Вечное время заката, и вновь/Светлое завтра, сегодняшний страх,/И даже родившись, ты здесь не живешь,/В этом Богом покинутом, Богом оставленном,/Богом проклятом месте, где кончается дождь». Сталкер устами Гарика «откликался» в «Счастливчике» – самой известной тогда песне альбома: «Я хотел, чтобы было, как лучше./Получалось, как хуже нельзя./Я любил, а любовь на глазах/Отдавалась другому смеясь». Эта композиция прозвучала даже в телевизионном новогоднем «Огоньке»! Причем там как бы смикшировали клиповые фрагменты и концертную съемку, где Гарик пел, сидя на плечах у Вовы Веселкина и поливая зал шампанским из бутылки. Неистовый шоумен «АукцЫона» Веселкин в «Счастливчике» еще, конечно, дико танцевал и извивался на полу у микрофонной стойки. То есть хотя бы так, по касательной, Сукачев соприкоснулся с питерским «Ы», нарушившим его альянс с Кирой Миллером.

Надо сказать, музыкально «Акция «Нонсенс» в целом звучала посочнее тогдашней «Бригады С». Свинга и ломаных ритмов и здесь хватало, но в аранжировках, мелодике, чуть менявшийся стилистике уже просматривался Гарик 90-х.