Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева

Замысленный как эпизод, «бригадовский» реюнион (к которому подключился и вечный рок-собрат Сукачева и Галанина – Сергей Воронов) вылился в полуторагодичный дискретный гастрольный тур по России и зарубежью с финалом в столичном «Крокус Сити Холле» в начале декабря 2017 года. Точнее, это был финал «на бис». Так уж вышло. А официально с родным городом временно восстановленная «Бригада С» попрощалась еще в феврале – в известном клубе «Yotaspace», возглавляемом как раз «Танкистом». Через месяц после того сейшена вышел дорогой бокс-сет под названием «Дело № … Уровень секретности А12», ставший первой полной «бригадовской» антологией. Горыныч представил его на специальной пресс-конференции в компании с Галаниным, Вороновым и историческим куратором «Бригады» Стасом Наминым. Игорь Иваныч в своем стиле будто невзначай, но на самом деле методично и продуманно «развил идейку» эксклюзивного выступления на рок-лабораторском юбилее до самостоятельного мемориально-исторического шоу. «Мне хотелось, чтобы такая антология появилась. Это абсолютно коллекционное издание. Всего тысяча номерных экземпляров. «Стоит наша «коробка» дороже иных бокс-сетов. Но в России есть люди, готовые ее приобрести для своей фонотеки и дабы оставить в наследство детям. Я изначально задумал сделать вещь с антикварным значением, поскольку знаю толк в антиквариате, много лет им занимался. У подобных вещей есть прекрасное свойство: когда закончились деньги, их можно отнести в антикварный магазин и решить свои финансовые трудности. Так что я задумываюсь о потомках».

После хохмы о потомках Горыныч в нашем разговоре опять плавно съехал к возрастной теме. И вроде бы напирая на то, что едет с ярмарки, в сущности, еще раз подчеркнул свое недостижимое пока для большинства новых отечественных рок-звезд положение. «Не такая уж я сегодня медийная персона. То есть медийная, но малоизвестная молодежи. Им кажется, что Сукачев – тот дяденька, который поет «Я милого узнаю по походке». Даже «Неприкасаемые» уже давно за бортом. А «Бригада С» – в куда большей степени. Это же история про 1980-е – начало 1990-х. Поэтому и коллекционное издание я выпустил лаконичным тиражом. Колоссальных денег на нем не заработаешь. Хотя свои вложения мы, наверное, оправдаем. Но «Rolls-Royce» на выручку от антологии я, к сожалению, не куплю. Он мне, в принципе, и не нужен – слишком большой. У меня «Bentley», потому что я разбираюсь в настоящих спортивных автомобилях. Люблю их. И «Bentley» у меня не такой, как у избалованных девочек – розовенький или желтенький. Его оценят те, кто понимает тему. Я строил эту машину, как строят яхту. Подбирал всё: от технических характеристик до цвета. И сделал знаменитый «девятый номер», машину победителя racing cars. Делал это осознанно: я – фан этой машины. Так же, как кто-то приобретает себе хоккейную или футбольную майку определенного игрока. Но для меня это не фетиш. Я не ношусь под 200 км/ч по Москве и не выкладываю съемки своей лихой езды в Интернет. Это совершенно другая история. Я, скорее, этакий лондонский дедушка с трубкой, который не быстро едет на своем «Bentley».

Помимо «Бентли» Горыныч продолжает ездить на «Харлее». И не только на досуге. Получив заказ от Географического общества, Первого канала и лично «своего друга Константина Эрнста», он пропилил на мотоцикле более тысячи километров по Чуйскому тракту до самой монгольской границы, снимая большой документальный фильм об Алтае и его жителях. Премьера ленты под названием «То, что во мне» состоялась осенью 2017-го на открытии XXV фестиваля российского кино «Окно в Европу». Игорю удалось-таки найти очередное применение своему режиссерскому потенциалу и еще раз дебютировать – с документалкой он прежде не работал. Тут ему, кстати, вспомнились слова Петра Тодоровского, ибо он впервые ощутил волнение на съемках. «Я понял, что имел в виду Петр Ефимович, рассказывая о своих переживаниях перед началом съемок новой картины. Раньше я такого не испытывал, а вот создавая «То, что во мне», порой впадал в ступор, не понимая, что и как делать в следующий момент. Потому что никогда не работал в документалистике и не собирался. Трудно одновременно быть режиссером и находиться в кадре. Для этого нужно обладать талантом Василия Макаровича Шукшина. Я иначе устроен. И вижу кадр, только находясь «за ним». А работая на камеру, я полноты кадра не чувствую и становлюсь даже не артистом, а персонажем».