Путь Грифона

Не сказав больше ни слова, отдав честь, Суровцев чётко повернулся и вышел.

– Ну и что скажешь, Александр Александрович? – обратился Василевский к Новикову.

– А что я скажу? Как лётчик тебе скажу… Хорошо, что немцы до таких вещей в своё время не додумались. А ведь могли бы. Всё у них для этого было. Аэродромная охрана – бойцы всегда неважные. И лётчики в небе могут быть асами, но на земле они вояки жалкие. И ты представь: к японцам, прямо на аэродром, приземляются самолёты, набитые нашими головорезами… Тут прямо по Суворову, можно сказать, получается: удивил – значит победил. А всего-то нужно было отойти от теории «глубокой операции» и привязать все действия к аэродрому противника во время наступления передовых сил фронтов.

– Не авантюра?

– Нет. Есть очень интересные аспекты. Мы и вражескую авиацию парализуем, и представь, как просто доставлять десанту подкрепления и боеприпасы. Ещё и раненых можно эвакуировать. Есть о чём подумать. Понравился мне твой генерал. Очень понравился.

– Да и мне он нравится. Оттого и злюсь.

– Разве так бывает?

– Бывает, когда подчинённый умный, образованный и цену себе знает… Когда талант у подчинённого есть. Он генералом ещё в девятнадцатом году был. И у него за плечами ещё дореволюционная Академия Генштаба. Чего мне его любить, если я до революции ускоренный курс военного училища окончил и выше штабс-капитана в старой армии не поднялся. Хотя оно и к лучшему… Иногда, правда, подлая мысль приходит: как бы мы в сорок первом воевали, если бы у нас ещё дореволюционные кадры были?

– А хорошо бы звучало… Квантунский аккорд… Поэзия, да и только, – заметил коллеге Новиков.

– Не надо нам поэзии, – раздражённо ответил Александр Михайлович, – обойдёмся привычной фронтовой прозой.

Суровцеву всё же довелось встретиться со своим бывшим помощником и с нынешним, как он считал, зятем. На одном из аэродромов он увидел капитана Черепанова перед строем прибывших из Германии десантников. Народ это был бывалый – все с гвардейскими значками, со многими боевыми наградами на груди. Кто-то из бойцов, увидев перед ротным строем шеренгу пограничников-дальневосточников, дерзко выкрикнул:

– А эти что тут нарисовались? Как в сорок втором, заградотряды выставлять нам собрались?

– Разговорчики, – прикрикнул командир роты.

В сопровождении командира прибывшего полка генерал остановился неподалёку среди группы офицеров, наблюдавших за происходящим. Был тот самый случай, когда боевой опыт передавался в обратном направлении… Черепанов, чья чекистская форма совсем не прибавляла ему авторитета среди фронтовиков, держался уверенно.

– Японец – мужик очень юркий, – вышагивая перед строем роты десантников, назидательно говорил чекист. – Достать японского солдата в бою штыком – всё равно что пытаться иголкой попасть в блоху.

Солдаты в строю рассмеялись. Не обращая внимания на возникшее веселье, Черепанов серьёзно продолжал:

– Всегда нужно помнить и знать: японец не только не боится ближнего боя – он охотно в него влезает. Во время рукопашной схватки машет ногами так, как многие из вас не умеют махать и руками. Если японец вцепился в вас, то отодрать его от себя тоже почти невозможно.

– Как вошку с одного места, – подал голос неизвестный весельчак.

– Выведите его из строя, – попросил пограничник командира роты, – вместе посмеёмся.

– Силков! – крикнул ротный.

– Я! – откликнулся весёлый, рослый десантник.

– Выйти из строя!

– Есть!

– Рядовой Силков, – спокойно продолжал свою речь Черепанов, – сейчас нам покажет, как он умеет махать руками. В роли японца выступит сержант Пантюшкин. Сержант Пантюшкин!

– Я, – откликнулся из группы пограничников маленького роста сержант со скромной медалью «За боевые заслуги» на груди.

– Для показа приёмов рукопашного боя выйти из строя, – скомандовал Черепанов.

– Есть! – ответил сержант и спокойно пошёл к бравому десантнику.

Не доходя до соперника, он остановился. Аккуратно положил на землю автомат, полевую сумку, расстегнул ремень, на котором крепились подсумки с гранатами, фляга, финский нож и запасной магазин к автомату. Всё уложил рядом. То же самое проделал фронтовик и решительно устремился к сержанту. Пограничник вдруг с молниеносной лёгкостью подпрыгнул, перевернулся в воздухе и так же внешне легко ударил десантника ногой в грудь. Точно остановил. От чего рядовой Силков рухнул на землю.

– Итак, – как ни в чём не бывало продолжал Черепанов, поправив ремень, – даже внешне слабый противник ударом ноги может свалить противника более сильного. Это, надеюсь, понятно. Сержант Пантюшкин не ударил, а всего лишь толкнул ногой рядового Силкова в правую сторону груди. Он просто остановил нападение более сильного и самоуверенного противника. В бою он сломал бы рядовому Силкову несколько рёбер. Осколки костей вонзились бы в сердце. При схожем ударе в голову у рядового Силкова было бы сотрясение мозга, что в боевых условиях равно смерти. Встаньте в строй, рядовой Силков, – с расстановкой закончил он.

Держась рукой за грудь, подобрав своё снаряжение, десантник встал в строй.