Путь Грифона

– Думаю, многое, – размышлял вслух Суровцев, – в том числе и то, что в Берлине утратили веру в свою победу. До нынешнего времени они были уверены, что это золото от них и так никуда не уйдёт.

– Вы пока свободны, Александр Петрович, – сказал Демьянову Эйтингон, – подождите меня в моём кабинете. И пригласите в приёмную Брянцеву.

Демьянов встал. Кивнул головой. Чётко повернулся и направился к двери. Вышел. Теперь настоящая, не театральная, немая сцена воцарилась в кабинете начальника Четвёртого управления. Хозяин кабинета и прервал эту паузу спустя полминуты:

– Когда мы решили готовить отдельную дезинформацию для министерства имперской безопасности и для абвера, мы, конечно, предполагали, что это не будет содействовать их дружбе. Но мы и предположить не могли, что утечка информации из ведомства Канариса имеет такие широкие берега и такое западное направление, что уже премьер-министр Великобритании Черчилль в Тегеране, два месяца тому назад, сказал товарищу Сталину о том, что в советском Генеральном штабе действует немецкий агент. Вы понимаете, о ком из присутствующих идёт речь? И это ещё не всё. Самое интересное, что с недавнего времени генералом Суровцевым стало интересоваться английское посольство.

– Вот это номер! – воскликнул Фитин.

– Наум Исаакович, – обратился Судоплатов к Эйтингону, – если подошла Брянцева, пригласите её сюда.

– Есть, – ответил Эйтингон и отправился к двери.

Отсутствие заместителя Судоплатова затягивалось. Наконец входная дверь снова отворилась, в кабинет вошли Эйтингон и Ангелина. Официально уволенная со службы, она была в гражданской одежде. Выглядела изящно и элегантно. Серая строгая юбка, из-под которой выглядывали чёрные сапожки на высоком каблучке, качественной английской шерсти жакет. Под жакетом белоснежная блузка с высоким воротничком, к которому прикасались кончики крупных серёжек. Её высокая причёска была сделана явно в хорошей парикмахерской и у очень дорогого мастера. Если бы не седая прядь волос, наверное, выглядела бы она моложе своих лет. Но именно это сочетание стройной фигуры, красивого молодого лица и седины в волосах делало её совершенно особым образом привлекательной и загадочной.

Аромат экзотичных для военного времени французских духов мягкой волной коснулся обоняния присутствующих мужчин. Шлейф изысканного запаха точно не желал растворяться в атмосфере кабинета.

– Добрый вечер, – окончательно добила Ангелина присутствующих неуставным приветствием.

– Вечер добрый. Вечер добрый, – переводя взгляд то на Ангелину, то на Суровцева, согласился Фитин.

Суровцев поцеловал жену в щечку. Подставил ей стул. Вернулся на прежнее место за столом.

– Докладывайте, – не принимая вольную манеру общения, строго приказал Судоплатов.

– Последние полгода я имела сомнительное удовольствие вести жизнь не достаточно умной генеральской жены, – совсем не по-строевому начала свой доклад Ангелина.

– По данным моей службы, вы неплохо справляетесь с этой ролью, – прокомментировал слова женщины начальник контрразведки Федотов, – доносов на вас скопилось больше чем достаточно для немедленного ареста и приговора.

– Продолжай, – мягко сказал Суровцев.

– Два дня назад на приёме в английском посольстве, – продолжила Ангелина, – ко мне подошёл господин. Назвался Виталием Григорьевичем Серовым. Попросил меня передать мужу письмо.

– Очень интересно, – действительно заинтересовался Фитин.

– Вы знаете такого человека? – в свой черёд спросил Суровцева Федотов.

– Знаком, – был предельно краток Сергей Георгиевич.

– Вы передали письмо? – поинтересовался уже Фитин.

Ангелина отрицательно покачала головой.

– Почему? – не желал успокаиваться Павел Михайлович.

– Мне показалось, что серьёзные намерения таким образом не выстраиваются, – ответила женщина.

– Пётр Васильевич, – обратился Судоплатов к Федотову, – вы, надо полагать, больше нас знаете об этом Серове?

– Не так много, как хотелось бы. Офицер русского императорского флота. Эвакуировался с войсками Врангеля из Крыма. После Гражданской войны мотался по Европе. Во время гражданской войны в Испании воевал на стороне Франко. Добровольцем. По профессии инженер. Прибыл из Англии как консультант по судостроительной промышленности. Всё, пожалуй, – закончил Федотов.

– Не томите, товарищ генерал. В чём тут фокус? – обратился к Суровцеву Фитин.

– Фокус в том, что в Крыму Серов служил в морской контрразведке. А ещё в том фокус, что он ещё в двадцатом году знал, что я имею прямое отношение к золоту Колчака.

Все присутствующие снова молчали. Такой уж выдался вечер. Паузу нарушил Судоплатов:

– Пора поразмышлять вслух.

– Размышлять особенно некогда, – неожиданно заявил обычно молчаливый на совещаниях Эйтингон, – «Лихие» только что сообщили, что немецкий ревизор прибыл. Мало того, назначил генералу, – посмотрел он на Суровцева, – встречу на послезавтра. Ещё и место встречи указал.

– Ну это, извините, наглость какая-то, – не удержался от замечания Федотов.

– Наглость, – согласился Судоплатов.

– Это не наглость. Это похоже на очередную грубую проверку агентуры, почти вызов, – возразил Эйтингон.