Путь Грифона

Операцию, получившую название «Березино», проводили совместно диверсионно-разведывательное управление Судоплатова и специальный отдел при оперативном управлении Генштаба, возглавляемый Суровцевым. Произошло то, чего Сергей Георгиевич добивался целый год: противник уподобился больному человеку – алкоголику или, точнее сказать, морфинисту. Попав в зависимость, в данном случае от поставляемой ему информации. Отсутствие таковой для него сейчас являлось не просто болезненным, а смертельно болезненным. В этот момент неприятель был готов принять любой суррогат, лишь бы хоть ненадолго избавить себя от подобия тяжкого похмелья и наркотической ломки…

Обстановка требовала присутствия Суровцева в Москве. А вместо этого несколько часов тому назад ему приходилось вести почти досужие разговоры с пленным фельдмаршалом, который, как выясняется, очень долго соображал и с опозданием больше чем в год понял то, что должен был понять при первых встречах: советское руководство не собиралось и не собирается делать из него банального шпиона. И только теперь, когда гестапо расстреляло две сотни немецких генералов и офицеров, причастных к неудачному покушению на Гитлера, он, Паулюс, выразил желание разговаривать откровенно.

Среди партии первых казнённых в тюрьме Плётцензее заговорщиков был покровитель и наставник Паулюса – фельдмаршал Иоб-Вильгельм Георг Эрвин фон Вицлебен. Был арестован гестапо и руководитель абвера адмирал Канарис.

Разговор с Паулюсом записывался на магнитную плёнку. И присутствие в Суздале Ангелины было вызвано тем, что дорого было именно время. Водрузив на голову наушники в тайной комнате с записывающей аппаратурой, жена генерала вела стенограмму беседы, чтобы, не дожидаясь местной расшифровки, сразу отбыть в Москву. Если бы кто-нибудь раньше сказал ей, что она без труда будет стенографировать с немецкого языка – она просто не поверила бы. Стенография с переводом – это высший пилотаж и для стенографистки, и для переводчика.

– В заключение нашей беседы, ещё раз примите мои самые искренние соболезнования, – уже почти прощался с фельдмаршалом Суровцев, – я знаю, как это горько терять товарищей и боевых друзей.

Паулюс горестно кивал головой. Казнь берлинских заговорщиков произвела на него удручающее впечатление. Точнее сказать, она его добила. А первым событием, выбившим его из равновесия, было даже не покушение на Гитлера, а состоявшийся за три дня до этого проход немецких военнопленных по улицам русской столицы. Многотысячная толпа пленных соотечественников, запечатленная и растиражированная в кадрах советской кинохроники, была зримым образом национальной немецкой катастрофы, истинные и гигантские масштабы которой ещё до конца не были Паулюсу ясны и понятны. Потрясение от увиденного определило мотивацию поступков и действий пленного фельдмаршала если не на всю оставшуюся жизнь, то на ближайшие годы.

– Вы же понимаете, что от вас в Сталинграде ждали самоубийства, – закрепляя результаты беседы, продолжал русский генерал. – Немецкий фюрер посчитал, что звание фельдмаршала обязывает вас пустить себе пулю в лоб. Потому он вам его и присвоил в условиях окружения и полного военного поражения. До сегодняшнего дня, как ни прискорбно, вы исполняли именно роль мыслящего трупа.

– Теперь я живу. И готов жить для Германии, – решительно заявил фельдмаршал.

– Прежде вы должны ответить сами себе на вопрос: почему Гитлер желал и продолжает желать вашей смерти?

– Я думал об этом. И точного ответа у меня нет.

– Не только потому, что вы один из авторов плана «Барбаросса», – точно стал подсказывать Суровцев. – Как крупный военный теоретик, вы отдавали себе отчет, с какими трудностями столкнётся Германия при нападении на Россию. И рано или поздно вы должны были спросить сами себя: зачем нужно было начинать войну на востоке с такими туманными перспективами, когда перспектива разгрома Англии находилась всего в тридцати километрах ширины Ла-Манша? Теперь, когда вы полностью повторили почти все ошибки Наполеона, вы понимаете, что судьбу послевоенной Германии будут решать совсем не немцы. И даже не русские. Тяготы двух мировых войн разделили мы с вами, но победителями опять становятся отсидевшиеся на острове англичане. Теперь к ним присоединятся ещё и американцы, которые и вовсе отделены от Европы океаном. Так кто эти войны развязывает? Вы невольный носитель политической информации. Вы, например, можете дать чёткое объяснение того, кто был заинтересован в удачном покушении на фюрера. И теперь вашей смерти желает не только Гитлер, – неожиданно заключил русский.

Паулюс удивлённо поднял глаза на русского генерала. Изумлённо спросил:

– Кто же ещё может желать моей гибели?

– Этим силам нет точного названия. Хотя теперь есть понимание, что они транснациональны и цель их – мировое господство. Путь к которому лежит через устранение с мировой арены крупных государственных образований. Прежде всего, путём их стравливания между собой. Они всегда рассматривали Германию как противовес Франции и России.