Путь Грифона

Вся высадка заняла не более пятнадцати минут, которых парашютному десанту хватило, чтобы преодолеть проволочные заграждения вокруг аэродрома и присоединиться к десанту посадочному. Поддерживаемые огнём уже целой миномётной батареи, десантники быстро захватывали сложное авиационное хозяйство. Стена минных разрывов отодвинулась от переднего края в глубину расположения разрозненно оборонявшейся аэродромной охраны. «Ура!» атакующих и стрёкот автоматов стал более явным и грозным.

Суровцев сидел на поставленном набок пустом ящике от мин. По прекратившейся стрельбе, по наступившей тишине, в которой вдруг точно в мирное время застрекотали кузнечики и запели жаворонки, стало понятно, что дело кончено. В одно мгновение он точно потерял интерес ко всему, что происходило и происходит сейчас вокруг. Равнодушно смотрел, как, нещадно дымя, с треском горят разбитые японские самолёты, как вдали, у здания аэропорта, десантники бесцеремонно выстраивают строй уже обезоруженных японцев.

Бывалые миномётчики молча курили рядом, присев кто на пустой ящик, кто прямо на землю. Среди артиллеристов своим отстранённым видом особенно выделялся усатый пожилой солдат с двумя орденами Славы и с длинным вертикальным рядом нашивок за ранения на другой стороне груди. Было видно, что солдата-ветерана вообще не интересовало, что сейчас творилось на месте недавнего поля боя. Результатов работы миномётов, как и самой войны, насмотрелся он за свою жизнь немало. И только молоденький радист, прикреплённый к Суровцеву, не успевший по-настоящему понюхать пороха, готов был бежать к месту недавнего боя, чтобы своими глазами увидеть побеждённых врагов.

А посмотреть было на что… Серия тактических десантов продолжала преподносить сюрпризы… Сутки назад, в Харбине, воздушный десант под командованием заместителя начальника штаба 1-го Дальневосточного фронта генерал-майора Г.А. Шелахова неожиданно захватил в плен самого начальника штаба Квантунской армии Х. Хата. Что не могло не содействовать ускорению капитуляции японской армии. Только что со своей свитой и с японскими советниками в полуразрушенном здании аэропорта группой десантников под командованием Черепанова был захвачен в плен император Маньчжурии Пу И, собиравшийся вылететь из Мукдена в Японию.

В синем, безоблачном небе над головами победителей и побеждённых вдруг стало собираться лёгкое облачко. Не смешиваясь с чёрными дымами пожаров и находясь несоизмеримо выше едкого дыма, небесное новообразование на глазах изумлённых людей стало большим и серым. Вдруг из облака полился мелкий и тёплый дождь. Явление почти небывалое для этой местности и для этого времени года.

Неожиданный дождь быстро истощил запасы небесной воды и прекратился едва начавшись. В безоблачном небе снова светило солнце. Довершая необычность и нереальность происходящего, в сотне метров от людей в небо устремился створ крупной радуги.

Суровцев встретился взглядом с пожилым солдатом-миномётчиком с орденами Славы. «Никакой он не пожилой. Вероятно, мой ровесник», – вглядевшись пристальнее в морщинистое лицо рядового, подумал генерал.

– Однако, молиться в таких случаях надо, товарищ генерал-лейтенант, – разглядывая радугу, вдруг заявил солдат-ветеран.

– Так помолись. За чем дело стало? – предложил Сергей Георгиевич.

– Я, товарищ генерал, ещё в Гражданскую войну все молитвы позабывал. Если бы не эта война, то и «Отче наш», наверное, уже никогда бы и не вспомнил.

– Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, иже везде сый и вся исполняй, – сняв фуражку, неторопливо осенив себя крестным знамением, проговорил Суровцев. – Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и прости беззакония наша, и спаси, Блаже, души наша.

– Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас, – крестясь, присоединился под удивлёнными взглядами сослуживцев к генеральской молитве солдат.

Эпилог

Семидесятые годы двадцатого столетия. Западная Сибирь

Благодетель и наставник Черепанова генерал Суровцев оказался прав… Навоевался бывший помощник генерала до рвоты. За войной с Японией последовала война в Корее. За Кореей был Вьетнам, где военный советник Черепанов занимался подготовкой вьетнамских специалистов по разведывательно-диверсионной деятельности. В промежутках между войнами большими были Ближний Восток и революция на Кубе.

В дом Соткина, украшенный затейливой деревянной резьбой, с красной звёздочкой на одном из углов, означавшей, что здесь проживает участник Великой Отечественной войны, Черепанов вошёл в сопровождении начальника городского управления КГБ Ахунова. Дверь оказалась незапертой. На стук никто не ответил. Молча прошли в горницу. Хозяин встретил сдержанно. Разве что в ответ на интеллигентное «здравствуйте» гостей приветствовал их несколько развязно, не подав руки:

– Здорово были…