Путь империи

«Если вернусь», мысленно поправил Талли. Похоже, док подумал то же самое, но не успел произнести. Две наземные машины на магнитной подвеске подъехали и затормозили неподалеку, и черные глаза Кинси словно погасли. Тэмт, которая стояла рядом, выглядела еще более огорченной. Талли направился к первой машине следом за Клариком и Кэтлин, Эйлле и Яут сели во вторую.

Стекла были опущены, от раскаленного железа веяло жаром. Талли запрокинул голову и позволил теплому ветерку овевать лицо. Перед закрытыми глазами плавали цветные точки, и он почти ощущал, как нечто зловещее затаилось в космосе, нависло над крошечным шариком по имени Земля и готово в любой момент обрушиться на нее.

Экхат.

Он уже начинал в них верить. И ощущение было не из приятных. Как ни крути.

Глава 30

Эд Кларик никогда не стремился к роскоши. Более того, при виде всевозможных излишеств у него возникало чувство неловкости. Деньгам, потраченным на всякую ерунду, можно было бы найти куда более разумное применение. И сейчас, поднявшись на борт скоростного челнока — который мысленно окрестил «личной яхтой Субкоменданта», — он понял, что подсознательно ожидал увидеть и не увидел. Роскоши. Никакого намека на роскошь.

Дело даже не в том, что корабль оказался маленьким. Сами помещения — как обычно, без единого прямого угла — выглядели на редкость скромно. Правда, по человеческим меркам, здесь оказалось вполне просторно. Но и это было продиктовано лишь требованиями минимального комфорта. Джао крупнее и массивнее людей, и в меньшем объеме им было бы просто не развернуться. Мысленно увеличив себя до габаритов «пушистика», генерал пришел к выводу, что обстановку иначе как спартанской не назовешь.

В первый момент ему показалось, что в рубке два сидения. Кларик уже представил, что всю дорогу туда и обратно будет сидеть на полу, скрестив ноги, как в детском саду. Но посадочных мест оказалось больше — ради экономии места они убирались внутрь переборок, — и все были снабжены ремнями безопасности.

Эйлле уселся в кресло пилота. Весьма любопытно: большинство людей-офицеров предпочли бы возложить эту обязанность на кого-нибудь другого, чтобы не отвлекаться от размышлений над проблемами стратегии и тактики. И, похоже, для Субкоменданта это не было первым опытом: он поднял корабль так, словно занимался этим всю жизнь.

Кэтлин заняла кресло рядом с Клариком. Под глазами у нее залегли темные круги, и генерал заметил, что она при первой же возможности опускает веки, будто собираясь задремать.

— Он так расстроился, — пробормотала девушка. Кларик наклонился к ней.

— Ваш отец?

— Нет, — она вздохнула. — Доктор Кинси. Я не посмела позвонить папе до отлета. Он бы только все усложнил.

— Субкомендант Эйлле, похоже, не боится.

— Не знаю. Мне кажется, что джао чувствуют страх так же, как и мы.

Ресницы дрогнули, поднялись, и Кларик с головой ушел в серо-голубой водоворот. Среди дымчатых вихревых потоков вспыхивали золотые черточки. До сих пор он этого не замечал — может быть, просто потому, что ни разу не оказывался так близко.

Под ногами, в недрах корабля, что-то жалобно взвыло. Вой быстро перерастал в пульсирующий рев. Легко, почти без толчка корабль оторвался от земли. Разница между ним и неуклюжим суборбитальным челноком была примерно такая же, как между призовым скакуном и буйволом.

Эйлле сосредоточился на управлении кораблем, предоставив подчиненных самим себе. Время от времени до него долетали обрывки английских фраз, звук шагов. Кажется, кто-то занялся приготовлением пищи. Сам Эйлле успел поесть еще вчера, поэтому не стал принимать участие в трапезе. К счастью, во время сборов кто-то сообразил, что на борту будут находиться люди. В противном случае последним пришлось бы довольствоваться продуктами, которыми питаются джао. В области кулинарии вкусы двух рас не совпадали — это Эйлле заметил еще на приеме во дворце Губернатора.

Казалось, воздух в кабине гудит — люди были взвинчены, хотя и пытались это скрывать. Даже Стокуэлл, словно забыв о боли, время от времени начинала расхаживать по кабине, словно это могло снять напряжение. Эйлле видел это, но предпочел воздержаться от замечаний. Наконец, Яут не выдержал и предложил их вниманию корабельный архив, где хранились некоторые сведения об Экхат.

— А как же ограничения доступа? — спросил Кларик, устаиваясь на подлокотнике кресла. Яут недоуменно моргнул.

— Зачем?

Он развернул дисплей. Люди сгрудились вокруг кресла фрагты, и Кэтлин пришлось потрудиться: ее буквально забросали вопросами, требуя то перевести, то прокомментировать только что переведенный фрагмент. Под конец она только качала головой. Золотой головой, подумал Кларик, следя за тем, как она вчитывается в текст. Или темно-золотой… Кэтлин постаралась, чтобы все остались довольны — если можно быть довольным, когда речь идет об Экхат.

Наконец Талли встал и подошел к креслу Эйлле.

— Я не понимаю.

— Чего именно? — отозвался Субкомендант. Его руки кружились над панелью, выправляя курс.

— В их действиях нет смысла.

— Для людей — нет, — согласился Эйлле.

— А для вас?