Путь Империи. Перелом

В сёлах поднимался ропот против постоянно нарастающих процентов на земельные выплаты и высокие налоги. Венгрия, традиционно считающаяся житницей всей империи, из-за административного давления Вены резко подняла объём поставок зерна и мясных продуктов. Однако, несмотря на увеличение нагрузки на крестьян и батраков, основную прибыль получали, главным образом крупные помещики. Кое-где вспыхивали волнения и стихийные собрания крестьян, разгоняемые австрийскими жандармами.

В Государственном собрании Венгрии блистал своими выступлениями об особом пути мадьяр лидер Партии независимости граф Михай Каройи. Одновременно с ростом национального самосознания шовинизм мадьярской политической элиты вынуждал ее упрямо отказываться от каких-либо принципиальных уступок в пользу других национальностей: румын, словенцев, русинов.

В то же время и в Румынии также накалялись страсти. «Потомки римлян» под впечатлением прошлогодней победы соседнего Славяно-греческого Союза над достаточно ещё мощной Турцией вновь открыто стали претендовать на «возвращение в лоно отчизны» Трансильвании, мотивируя это тем, что мадьяр в ней живёт всего около тридцати процентов от всего населения, большинством же являются именно румыны.

Такое «наглое поведение» Румынского Королевства было обусловлено не одними лишь «патриотическими чувствами», но, кроме того, подписанием в Санкт-Петербурге, на «нейтральной территории» тайного соглашения с Болгарией и Сербией о всемерной дипломатической и материально-технической поддержке территориальных притязаний Румынии. В случае войны Румынии против Австро-Венгрии недавние страны-победительницы османов должны были не только поддержать румын морально на международной дипломатической арене, но и провести частичную мобилизацию с демонстративным выдвижением войск к границам империи Габсбургов. Кроме того, Царство Болгарское обязалось поставить для румынских войск часть захваченных у турок трофеев: снаряжения, лошадей, некоторого количества морально устаревших орудий и боеприпасов к ним.

Российская Империя к этому соглашению не присоединилась. Однако вскоре после его подписания с территории Бессарабии через Прут потянулись обозы с продаваемыми Военному министерству Румынского Королевства по весьма приемлемой цене патронами, сёдлами, различными продуктами, пригодными для долгого хранения во фронтовых условиях: консервами, вяленым мясом, солёной рыбой, мукой, крупами…

В ответ на мобилизацию румынских войск, начатую 12 апреля 1913 года. император Франц-Иосиф повелел отмобилизовать запасные части венгерского гонведа, что должно было составить прочти 32 тысячи штыков. Престарелому монарху казалось, что дело не зайдёт дальше обоюдного бряцания оружием на границе: король крошечной Румынии просто блефует, стремясь заставить пойти на территориальные уступки. Заставить?!! Нет, такого унижения Габсбург допустить не мог! Но беда была в том, что антиавстрийские настроения во всех без исключения неавстрийских землях империи уже достигали пика, а живущая «по привычке в прошлом веке» армия не успевала отмобилизоваться. Поэтому, когда почти трёхсоттысячная румынская армия Константина Презана 17 апреля пересекла границу и сбив австро-венгерские заслоны скорым маршем направилась к сердцу Трансильвании, остановить ей оказалось нечем. Гонведы-резервисты*[3] ещё получали обмундирование и оружие или в поездах и в походных колоннах направлялись к границе, а румынские дивизии тем временем в течении нескольких дней преодолели расстояние в 60–80 километров.

Одновременно с этим, согласно договорённостям, начала мобилизацию и выдвижение войск Сербия. Ни Франц-Иосиф, ни его генералы не могли знать, что сербский король издал строжайший приказ: «Ни один сербский войник не должен пересечь Саву! Но и ни один враг да не ступит на её сербский берег!» Встав на границе, не объявляя Австро-Венгрии войны, сербы, тем самым отвлекали на себя значительную часть её войск, причём часть этнически немецкую, как наиболее пригодную для возможной борьбы с обстрелянными победителями осман. Славянские по составу полки австрияки направить на южную границу опасались…

Тем временем в Венгрии к общему недовольству прибавились откровенная враждебность к австрийцам и паническое ожидание «румынского нашествия»:

— Сколько эти немцы из венгров крови выпили, сколько добра да денег на налоги всякие ушло! Кричали: «двуединая у нас монархия! Братскую помощь окажем друг другу!» Знаем мы эту помощь! Вон, деду моему в 1848 году кто руку отрубил? Русский, или, может быть, румын тот же? Нет, австрийский кирасир, будь он проклят! И ладно бы, если б тот с Кошутом или Пётефи вместе бунтовал — так нет, за свинью свою заступался, которую немчура отбирала!