Путь Инкуба

Чародей в рогатом шлеме торжественно кивнул.

— В моей власти отследить судьбы темных сородичей, которые явились сюда и осквернили храм. Узор изменчив и рассеян, но еще будут ключевые моменты, в которые можно будет применить воздействие. Даешь ли ты позволение на то, чтобы это свершилось?

Наказание, возмездие. Эти слова казались Сардон отталкивающими, но то, что она увидела в Мировом Храме, потрясло ее веру до самого основания. Если чародей прав, и если именно с этого можно начать процесс исцеления, то кто она такая, чтобы отказывать дракону в его доле? Какая-то часть ее хотела посоветоваться с племенами, узнать, чего желают они, другая часть же твердо знала, каковы окажутся их желания. Суровая жизнь экзодитских кланов сформировала бескомпромиссное понимание справедливости: око за око, кровь за кровь. После всего, что они пережили, нелегко будет сдержать их самые фундаментальные инстинкты.

Сардон даже не была уверена, что сможет найти путь и спуститься с горы, будучи настолько ослабевшей. Будет ли чародей сидеть и ждать, пока след становится все холоднее, а она пытается разобраться с кланами? Скорее всего, нет. Он терпеливо наблюдал, возвышаясь над ней, и между ними кружился узор из рун, пока скитальцы ждали ответа.

— Хорошо. Приведи их ко мне. Этого я прошу, Караэис.

— Ты хочешь сама свершить правосудие?

— Я хочу посмотреть им в глаза, прежде чем отдам их дракону, — сказала Сардон голосом, не допускающим возражения.

Мигающий свет и близость горизонта не давали четко определить, насколько далеко на самом деле находятся эти врата по ту сторону разоренной равнины. Может быть, до них было всего несколько тысяч метров, может быть, в два раза больше.

— Попытаются ли они попасть в нас, или же все в руках госпожи удачи? — требовательно спросил Пестрый.

Морр резко повернулся, что свидетельствовало об удивлении, и посмотрел на своего маленького спутника.

— Не знаю, — признался он, — но эти орудия грубы и крайне неточны, ибо полагаются на большую площадь и силу поражения.

— А они реальны? Реальны здесь и сейчас, я имею в виду! — возопил Пестрый.

— Весьма реальны.

— Ну хорошо, тогда я попробую отвести их огонь на себя, пока ты пробираешься к вратам, — прокричал Пестрый поверх грохота снарядов. — Не. Уходи. Без. Меня.

С этим финальным напутствием арлекин быстро сбежал по склону на равнину. На бегу его стройный серый силуэт рассыпался облаком ярко окрашенных осколков, которые хаотично кружились и метались туда-сюда. Новый многоцветный, калейдоскопический сполох появился среди мрачных оранжевых и красных собратьев и заплясал между ними.

Трассирующий огонь первым отреагировал на дерзкое вторжение. Светящиеся линии начали хлестать вокруг, преследуя танцующее облако световых пятен, которое мчалось прочь по равнине. Через несколько мгновений вокруг него стали вспыхивать взрывы, заглушая друг друга своим ревом и грохотом в тщетных попытках уничтожить пришельца.

Морр ринулся к воротам по песку, который все еще был жарким от бомбардировки. Всюду лежали мелкие мятые обломки дымящегося металла — шрапнель, если именовать их правильным архаичным названием. Кое-где валялись и куски того, что некогда было живыми существами, ошметки мяса и костей, по которым едва возможно было сказать, были ли они раньше частями чего-то целого. Почерневшие ямы отмечали места, где рухнули большие снаряды, им контрастировали почти комично мелкие выжженные пятна от меньших бомб. Не все летящие на равнину снаряды преследовали безумно мчащегося арлекина: самые тяжелые продолжали рушиться как будто случайным образом, и каждый из них, врезаясь в землю, сотрясал все вокруг и поднимал огромный пылевой гриб. Морр низко пригнулся и продолжал упорно двигаться к своей цели, вскоре полностью скрывшись за дрейфующими в воздухе облаками пыли.

Земля дрожала под стремительными стопами Пестрого. Воздух полнился уханьем, визгом и треском обломков металла. Он пристально вслушивался в шум, улавливая характерные свистящие звуки, с которыми приближающиеся снаряды рассекали воздух, и пронзительный вой шрапнели, разлетающейся при каждом взрыве. Он метался туда и сюда, чтобы не попасть под огонь незримых врагов, и танцевал среди пекла с казавшимся безрассудным самозабвением. Домино-поле размывало облик арлекина, и в него невозможно было точно прицелиться. К несчастью, большей части примитивного вооружения, использовавшегося здесь, и не нужно было точно прицеливаться — фактически, ему достаточно было один раз удачно попасть. Однако медлительные в сравнении с ним тучи трассирующих снарядов были бы весьма опасны, если бы не поле, и даже с его помощью Пестрый был вынужден то отскакивать в сторону, то перепрыгивать через ищущие его потоки пуль. Так случилось не менее дюжины раз.