Путь искупления

Он кивнул, поскольку это было так. После Балтимора и Фергюсона[33] многое изменилось. Везде теперь виделся расовый подтекст; за всем внимательно наблюдали. Это делало смерти Брендона и Титуса Монро не только публичным, но и политическим делом, особенно в свете предполагаемых пыток и мести. Если генеральному прокурору придется поменять одну цель на другую, то для него это не проблема. Что коп, что богатенькая девчонка – на данный момент это не играет особой роли. Фигня война, главное маневры – государственной машине нужно мясо.

– Даже если ее оправдают, – произнесла Элизабет, – то вы сами знаете, что суд способен сделать с такой молодой девчонкой. Она никогда уже не оправится.

– Дай-ка мне доллар! – Старый адвокат протянул руку.

– Что?

– А лучше два.

– Есть двадцатка.

– Просто замечательно. – Он взял купюру. – Десять долларов аванса за тебя, и еще десять за нее. На случай, если кто-нибудь спросит. У тебя есть мобильник?

– Конечно…

– Давай сюда. – Элизабет протянула телефон. Он вытащил аккумулятор и сим-карту, а потом вручил все обратно и улыбнулся, чтобы снять напряжение. – Да уж, аховые из копов беглецы! Такой уж менталитет.

– Господи!

Она уставилась на разобранный аппарат. Плакса тем временем развил бурную деятельность.

– Раздобудь одноразовый мобильник, как только сможешь. Позвони мне, чтобы скинуть номер. – Он уже влезал в изрядно помятый пиджак. Остальная часть его была упакована в линялые джинсы и палубные яхтенные туфли без носков. – Вначале разберусь с девчонкой, а потом поговорим про твое судебное решение. Ее папаша – Эльзас Шоур?

– А вы его знаете?

– Знаю его адвокатов. Они могут все усложнить, но это неважно, пока они будут удерживать ее от откровений. Посмотрим на месте, когда я туда доберусь. Твои друзья со службы станут помогать полиции штата тебя искать?

– Бекетт на моей стороне. Дайер тоже, надеюсь. Все остальные – болото.

– Тогда тебе надо уматывать, и побыстрее. Тебе есть куда податься? Какое-нибудь безопасное место? Может, дружок в другом городе? Какие-нибудь родственники?

Вопрос едва не сокрушил ее. Как она могла не признать правду? Что большинство ее друзей – это тоже копы, которые арестуют ее, едва только завидев, что даже родственники и родная семья – это укрытие, построенное на песке…

– В данный момент вы и Ченнинг – это все, что у меня есть.

Старик взял ее за руку, и она почувствовала доброту в тепле его пальцев.

– Разреши мне сделать одно предложение. У меня есть рыбацкая хижина на озере. Это на Гудмен-роуд, совсем недалеко. Я не бывал там целую вечность, но парень, который там за всем присматривает, держит ее наготове на случай моего приезда. Поезжай прямо туда. Только на время, – заверил он ее. – Чтобы в случае чего я мог тебя быстро найти.

– А разве мне не нужно тоже что-нибудь делать?

– Давай-ка я для начала разведаю, что происходит. А потом выработаем план.

– Ладно. Поехали. Я вас отвезу.

– Нет. Держись подальше от города, держись подальше от людей. Себе я вызову лимузин. – Он подтолкнул ее с крыльца, но она остановилась на второй ступеньке. – Давай не копайся, Элизабет! Они вполне могли уже отследить твой телефон.

Ему уже не терпелось, но ей была нужна эта единственная секунда, просто чтобы окончательно удостовериться.

– Почему вы все это делаете?

– Потому что у тебя красивые глаза и замечательная улыбка.

– Давайте только без этих ваших шуточек, Фэрклот!

– Ну ладно, без шуточек так без шуточек. Я помогаю тебе, потому что Эдриен часто про тебя говорил; потому что я следил за твоей карьерой после того суда; потому что, в отличие от остальных детективов, ты человек думающий, заботливый и добрый; потому что ты действительно достойна самого искреннего восхищения. – В глазах старика сверкнул лукавый огонек. – Разве я тебе ничего такого не говорил?

– А что, если они заведут на вас дело за практику без лицензии?

– Пока ты в тот день не объявилась у меня на пороге, я больше десяти лет вообще не выходил из дома. А теперь опять побывал в суде, подышал свежим воздухом и помог другу, который нуждался в помощи… Мне уже восемьдесят девять, и сердечко у меня такое слабое, что вряд ли переживет еще хотя бы три. Вот, посмотри на меня. – Он воздел вверх руки, чтобы она хорошо разглядела старые джинсы, разлетевшиеся волосы и пиджак, который он вполне мог использовать вместо подушки. – А теперь скажи: ну разве мне не глубоко насрать, даже если на меня заведут какое-то дело?

18

Бекетт мрачно наблюдал, как весь этот цирк набирает обороты. Эльзас Шоур. Адвокаты. Они маячили в вестибюле за стеклом, о чем-то спорили, становились в позу. Больше всех шума производили адвокаты из Шарлотты, но это-то как раз легко объяснялось – полторы штуки в час на троих, а клиент – вот он, прямо тут, с такой же раскрасневшейся физиономией. Лишь один Плакса Джонс, похоже, сохранял полную безмятежность. Стоял в нескольких футах от остальной толпы, положив обе руки на трость и внимательно склонив голову к детективам, которые пытались втолковать папаше, что вообще-то Ченнинг Шоур абсолютно никто не представляет.