Путь ислама. От Пророка до Еврохалифата

Москва много раз просила Лондон закрыть центр исламских волонтеров. Однако ей отвечали, что деятельность Al-Muhajiroun не противоречит британским законам, ибо не направлена против властей или граждан Соединенного Королевства. И в этом суть. Покровительствуя радикальным исламистам, британские власти и спецслужбы их использовали и используют в своих внешнеполитических целях (в частности, против России), надеясь на то, что они, терроризируя и убивая других, не обратят свой «меч джихада» против Британии и британцев. Но лондонские мудрецы ошиблись, ибо пригрели на своей груди ядовитую змею. 7 июля 2005 года она их укусила.

Недовольство исламистов вызвала поддержка Лондоном войны США против Ирака и авиаударов по базам Усамы бен Ладена в Афганистане. А также попытка правительства Тони Блэра запретить деятельность «Джемаа Исламия», чьи вожди (слепой шейх Омар Абдул Рахман и др.) томились в американских и других тюрьмах. Проживавший в Лондоне один из лидеров группировки сказал: «Британское правительство подвергло мусульман анафеме, особенно в Афганистане и Ираке, где оно бомбит невинных мусульман. Они попытались изменить закон и запретить деятельность «Джемаа Исламия», которая помогает борцам за свободу. Британское правительство попыталось приравнять нас к террористам. Но мы делаем нашу работу не потому, что британское правительство нам это разрешает или нет. Мы делаем это потому, что это божественный долг. А если правительство нас запретит, мы перейдем в подполье».

Это было сказано еще в ноябре 1999 года, но британские власти угроз не услышали. Создав режим наибольшего благоприятствования для исламистов всех мастей, они фактически заминировали страну. Заигрывая с исламскими радикалами, британская элита, помимо корыстных внешнеполитических целей, руководствовалась философией премудрого пескаря, который думал, что если он не будет высовываться и дразнить злую щуку, то она его не съест. Щука, как известно, пескаря съела[177]. Последствия такой политики в июле 2005 года британцы ощутили на себе сполна. Политику толерантности и мультикультурализма проводили и французские власти, создав вокруг городов пояса эмигрантских гетто, жившие по своим законам. Это тоже мина замедленного действия, и вскоре после трагедии в Лондоне она взорвалась.

Горящая Франция

Поздним вечером 27 октября 2005 года трое подростков в северном парижском пригороде Клиши-су-Буа пытались ограбить магазин стройматериалов и инструментов. Увидев полицейскую машину, грабители кинулись бежать и спрятались в трансформаторной будке, где двое коснулись высоковольтного кабеля и сгорели на месте, а третий с тяжелыми ожогами попал в реанимацию. Местная арабская община обвинила полицию в том, что она загнала юношей в «чистилище», хотя никто за ними не гнался, а наряд полиции прибыл туда по другой причине. Но случившееся взорвало пригороды французской столицы, населенные в основном выходцами из североафриканских стран, и породило события, каких страна не видела сорок лет. Вот хроника и факты тех дней.

Утром в пятницу 28 октября на улицы Клиши-су-Буа вышла местная молодежь, взбудораженная слухами о гибели своих товарищей в трансформаторной будке. Беспорядки перекинулись на соседние окраины Парижа (Ольне-су-Буа, Сен-Дени) и приняли характер стихийного бунта. Полицию обвиняли в предвзятом отношении к жителям «цветных пригородов». А резкие заявления главы МВД Франции Николя Саркози, назвавшего протестующую молодежь «отбросами», и отказ от встречи с родственниками погибших подростков подлили масла в огонь. Разбившись на небольшие группы, погромщики с закрытыми капюшонами лицами стали поджигать автомобили, громить витрины магазинов и устраивать стычки с полицией.

Власть не знала, что делать, а беспорядки разрастались. Начались нападения на иностранцев. В ночь со 2 на 3 ноября в парижском предместье Сен-Дени был угнан и сожжен автобус, перевозивший российских туристов из Ярославля. К счастью, никто из них не пострадал.

Погромщики принялись жечь автомобили. За ночь 4 ноября в пригородах Парижа было сожжено 500 машин. Премьер-министр Доминик де Вильпен попытался прекратить погромы, приняв в своей резиденции родственников погибших подростков. Он пообещал провести расследование обстоятельств их гибели, но это не успокоило ситуацию. Министр внутренних дел Саркози пошел на жесткие меры, объявив мобилизацию подразделений CRS[178] в 25 пригородах Парижа, населенных в основном арабскими иммигрантами. Для подавления беспорядков полиция применила водометы и открыла стрельбу резиновыми пулями. Несколько десятков человек были задержаны. Но подавить бунт не удавалось. Беспорядки и погромы охватили 90 муниципальных образований, особенно департаменты Сен-Дени, Валь-д’Уаз, Ивелин. В городе Трап к северо-западу от Парижа от поджогов в автобусном парке сгорело 27 автобусов. Начались нападения на административные здания, школы, торговые заведения, полицейские участки и комиссариаты.