Путь, исполненный отваги. Задолго до Истмата

— Ежели бодаться зачнет — в рыло съезжу, — с удовольствием ответил Алексей, — да через забор и перекину.

— А кто тебе мешает топором по морде ему съездить? — тихонько спросил Иннокентий Михайлович.

Довольная физиономия сразу поникла.

— Дык ведь, господин министер, разве можно? Это ведь сосед. За это и на каторгу недолго...

— А если обухом по затылку, аккуратно? — допытывался настырный Симонов.

— Да что вы! Это ведь сосед!За что его топором бить, ему кулака мово хватит за глаза!

Иннокентий Михайлович подошел к столу и налил себе из графина воды. Выпил. Предложил Макоедову. Тот шмыгал носом и обиженно сопел. Министр подошел к нему и сел на стул напротив.

— Так вот, друг Алексей, культура — это то, что мешает тебе соседа, когда он, обмишулясь, попал к тебе домой, зарубить топором. И просто размахивать этим топором направо-налево. Это то, что сдерживает человека, когда он может натворить глупостей. Но и не только это. Если один хозяин выходит по нужде в нужной чулан за домом, а другой справляет нужду у самого крыльца, то у кого из них уровень культуры выше?

— Понял! — внезапно воскликнул прозревший Алексей. — У меня калитка покосилась — я ее поправил, а Тимоха так и ходит вторую весну. Это значит, что у меня больше этой самой культуры, так?

— Так! — протянул ему руку Симонов. — Значит, не все еще потеряно, скромный ты мой. Есть еще порох в пороховницах. Ты уж извини, Алексей Кузьмич, пришлось нам с тобой попотеть маленько — но дело того стоило, поверь мне.

Макоедов настороженно смотрел на министра. Ему до сих пор было не ясно: на кой хрен сдался столь почтенному учреждению обычный скорняк? Все эти речи про культуру и благочестие, к чему все это ведет?

— Господин министер, — нерешительно начал он, но Симонов не дал ему завершить.

— Перво-наперво, господин Макоедов, нам с тобой необходимо правильно говорить. Никакой я вовсе не «министер», скажи нормально — «министр», без этого вашего дурацкого «е» на конце. Ведь вели я тебе произнести слово «компостер», ты ж его моментом превратишь в «компостырь», так?

— Так ведь, господин министер... министр, простому люду никак нельзя глаголить, как знатным боярам, — изумленный тем, что министр не знает таких простых вещей, выпалил Алексей, — оттого-то я и «Ляксей», а сосед — «Тимоха». С младенчества так учили.

— Так вот. Теперь прежние правила отменяются. В школах и гимназиях нынче учат правильному выговору. Давай-ка и ты, браток, учись — я ведь тебя, Алексей Кузьмич, хочу назначить смотрителем по культуре в посаде текстильщиков, Попался в колесо, значит — беги! Называется — принцип военной демократии. Что делать и прочие обязанности — узнаешь завтра на общем собрании смотрителей. Наперед скажу, что вас ожидают учебные курсы: несколько месяцев занятий при университете и практика на месте. Согласен?

— Мне — в студиозы? — переспросил Алексей. — Господин министр, мне уж на пятый десяток перевалило! Какая тут наука, до внуков бы дожить!

Иннокентий Михайлович произнес еще несколько ободряющих фраз, после чего отправил Макоедова в приемную — дожидаться коменданта, дабы тот устроил Алексея в интернат. Обучение должно быть на полувоенной основе с отрывом от производства, иначе этих чертей на занятия будут ждать до обеда. Было еще несколько неотложных вещей, связанных с организацией этого нового для столицы дела, но разобраться с ними Симонову не дали. Прибыл спецкурьер из Восьмого отдела. Волков призвал свою команду в срочном порядке прибыть в центральную резиденцию.

Вздохнув, Иннокентий Михайлович сыпанул рыбам еще немного корма и передал, чтобы приготовили пролетку. Сообщение пришло с грифом «Весьма срочно».

Глава 19. Гея — Унтерзонне. Время смазано Точка кипения росы

— Господин генерал, что, ко всем чертям, происходит? — Министр культуры отмахал рысью длинный коридор, поэтому немного запыхался.

В кабинете советника по прогрессу собрались лидеры: премьер-министр, Лютиков, Денис Булдаков, Инга Самохина, Анжела и Константин Волковы. Иннокентий поспешил занять место за столом.

— Значит, так, — хлопнул ладонью по столу генерал Волков, — к чему этот общий сбор? Черт меня побери, если я понимаю сам! Через час нам нужно быть на Унтерзонне — в замке Хранителя. Наш шеф в последнее время вовсе обленился! Из-за дурацкого спора с Мастермайндом он не рискует часто здесь появляться, поэтому Магометам придется тащиться к горе. То есть в Неверхаус.

Дверь открылась, и в нее просунулась вспотевшая лысина Шевенко.

— Господин генерал, караулы расставлены! В течение двенадцати часов я не подпущу сюда никого: ни князя-кесаря, ни даже императрицу! Можете отправляться!

Генерал кивнул и снял с шеи цепь с хризолитом. Дыхнул на него, любовно протер кусочком фланели.

— Все готовы?

Тишина ему была ответом. Торжественные, одухотворенные лица смотрели на него. Миг перехода — это точно встреча с молодостью, радость познания тайн Вселенной, полная встряска всего организма.