Путь истины. Дмитрий Донской

И вот, наконец, настал долгожданный день. Варфоломей опустился на колени пред алтарём церкви, выстроенной им во славу Троицы. На аналое возлежали Евангелие, ножницы и Крест. Пришедшие с игуменом Митрофаном иноки держали в руках зажжённые свечи. Между тем, старец в облачении богослужебном вопрошал юношу:

– Желаеши ли уподобитися ангельскаго образа и вчинену быти лику иночествующих?

– Ей, Богу содействующу, честный отче, – отвечал юноша.

– Воистину добро дело и блаженно избрал еси: но аще и совершиши е; добрая бо дела трудом стяжаваются и болезнию исправляются, – подбодрял юношу старец Митрофан и тотчас искушал его. – Вольною мыслию приступаешь к Богу аль от нужды и насилия? Пребудешь ли в иночестве и постничестве даже до последнего издыхания? Сохранишь ли себя в девстве и целомудрии, благоговении и послушании? Потерпишь ли всякую скорбь и тесноту жития иноческого ради Царствия Небесного?

Всякий раз юноша отвечал: «Ей, Богу содействующу, честный отче». И снова спрашивал игумен Митрофан:

– В сих обетах пребывати обещаешися ли даже до конца живота, благодатию Христовою?

– Ей, Богу содействующу, честный отче.

Тогда, возложив на склонённую главу юноши Требник, старец Митрофан обратился к Богу с молитвой:

– Господи, огради сего раба Своего силою Святаго Духа, прими его чистую жертву и с отнятием влас его отними и всякую похоть бессловесную, сподобив его лёгкого Своего ига и соблюдения святых заповедей и сопричтения к лику избранных…

Затем игумен Митрофан строгим голосом повелел юноше:

– Возьми ножницы и подаждь ми я!

Варфоломей, с благоговением целуя его руку, подал ножницы, но старец бросил их наземь от себя:

– Возьми ножницы и подаждь ми я.

Юноша исполнил повеление во второй раз, но Митрофан снова не принял ножницы и проговорил:

– Возьми и подаждь ми я.

Юноша, едва сдерживая слёзы, протянул ножницы. Но теперь игумен принял их:

– Се, от руки Христовы приемлеши я; виждь, кому сочетаваешися, к кому приступаеши и кого отрицаешися.

Он остриг волосы юноши крестообразно, произнося:

– Брат наш Сергий постригает власы главы своея во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

По окончании пострижения инок Сергий надел параманд78, облачился в рясу и препоясал чресла свои. Старец Митрофан возложил на его рамена79 мантию, а на главу – чёрный клобук и вручил ему вервицу80.

Так, заветное желание юноши Варфоломея исполнилось: стал он иноком Сергием…

Неделю спустя игумен Митрофан собрался в обратный путь и благословил постриженика своего на тяжкий подвиг пустынника.

– Молись обо мне, отче, – горячо говорил Сергий, – дабы Господь послал мне силы противостоять брани плотской и искушениям бесовским, дабы сохранил Он меня и от лютых зверей среди моих трудов.

– Благословен Бог, – говорил старец, и крепкая вера звучала в его словах. – Он не попускает нам искушений выше сил наших! Отходя отсюда, я предаю тебя в руки Божии; Господь будет тебе прибежище и сила. Он поможет тебе устоять против козней вражеских…

***

Всю ночь бодрствовал инок Сергий, молился в келье, непрестанно осеняя себя крестным знамением и творя поклоны земные:

– Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!

На заре в церковь петь заутреню отправился он с горящей лучиною в руке, – возжёг лампадки пред иконами и начал молитвословие.

– Благословен Бог наш всегда, ныне, и присно, и во веки веков! – возгласил Сергий. И только успел он произнести эти слова, как разверзлась стена церковная, и в проём хлынуло вражеское воинство во главе с князем Гедимином81, – с дикими воплями и свистом кинулись литвины в алтарь к ризнице. Вытаскивали они одеяния богослужебные и разрывали их на части, бросили на пол потир с дискосом, саблями порубили иконы святые и престол деревянный. Князь Гедимин, осклабившись, кричал иноку:

– Беги отсель по добру по здорову, спасайся, иначе погибнешь тут!

Страх подкрался к сердцу юноши, но уразумел он, что: «Господь – свет мой и спасение моё: кого мне бояться? Господь – крепость жизни моей: кого мне страшиться? Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешники от лица Божия».

Инок поднял очи… Глядь – иконы на прежнем месте, престол невредим стоит, цела и ризница…

Однажды при свете лучины совершал Сергий вечернее правило: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас…» Но услышал он шорох позади себя и оглянулся. Келья вдруг наполнилась гадами мерзкими, – они шипели, по земле вились, подползали к нему, того гляди, в ноги вцепятся… И тогда пуще прежнего взмолился инок: «Господи, спаси и сохрани! На Тебя уповаю и предаю себя в волю Твою…». Он обернулся, глядь – исчезли гады земные…

В другой раз посреди ночи зашумел лес, поднялся волчий вой, послышались крики за стенами кельи: «Уходи отсель. Мы не оставим тебя в покое. Погибнешь бесславно ты. Беги, спасайся, покамест не поздно!».

– Господь, – возопил Сергий, – пастырь мой! Коли я пойду долиной смертной тени, не убоюсь зла, ибо ты со мной…