Путь истины

6. К тому же надо сказать, что умозрительное богопознание, если оно действительно претендует на основательность и истинность, должно проистекать (точно так же, как и познание Бога, необходимое для спасения) из некоего, по большей части экстраординарного, внутреннего просвещения, откровения и созерцания Бога. Таким созерцанием никто не может обладать по собственному усмотрению; никто не может достичь его посредством своих духовных усилий или размышлений, но даёт его только Сам Бог, кому Он хочет, по Своему особому попечению о душах человеческих. И число таких богословов на земле чрезвычайно мало.

7. Что касается определённого наименования душевных сил, их различения и т. п., то и здесь нет необходимости иметь о том совершенные и точнейшие понятия. Величайшие святые часто такими понятиями не обладали, а величайшие философы, с какой бы скрупулёзностью они ни вдавались в исследования этих предметов, понимали суть дела ещё меньше. Спросите, к примеру, какого-нибудь философа мира сего, что такое «внутренний человек», «чистое разумение», «основание души», «глубина сердца» и тому подобное. Да он только посмеётся над этим и скажет, что Вы произносите бессмысленные термины, которыми оперировали всякие безграмотные мистики, – а между тем всё названное является высшими и благороднейшими силами нашей души. Те, которые говорят об этом, хорошо знают, что всё это означает; но без просвещения от Бога и без опыта узнать это невозможно.

8. Есть, конечно, книги, написанные об этом из состояния божественного просвещения с достаточным пониманием предмета. Но всё равно для нас лучше, если мы приуготовимся – и дадим Святому Духу приуготовить себя – к тому, чтобы самим быть причастниками этого божественного просвещения и чрез него научаться познавать свою падшесть, Божию благодать во Христе, чудное действование сей благодати в нас и внутреннее приобщение к ней, нежели рассеивать себя всевозможными образами и смутными представлениями, преждевременно вычитанными из таких книг.

9. Разумение всего этого приходит с годами; я полагаю, что достаточно для нас, чтобы мы, как новорождённые младенцы, жаждуще приникали к чистому молоку – полноте благодати во Иисусе Христе, и возрастали в Нём (1 Петр. 2, 2); тогда всё остальное последует само собой. Такие младенцы Христовы разумеют всё наилучшим образом, и не учась этому когда-либо. Я знаю многих благочестивых людей, которые вряд ли могли бы описать Вам, как действует их ум, но в которых я, несмотря на это, вижу точное понимание, как им следует, а как не следует поступать в том или ином случае.

10. Когда чадо благодати слышит или читает обращённую к нему заповедь: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею (Мк. 12, 30), то он не ломает долго голову над тем, чтобы дать точное описание и составить исчерпывающее понятие о каждом в отдельности термине «сердце», «душа», «разумение», «крепость»; но уразумевает прежде всего то, что всё поименованное вкупе должно всецело принадлежать Богу. Поэтому ему нет необходимости идти длинным и кружным путём выяснения, что да как; а нужно ему только отстранить свою любовь от всего, что не есть Бог и Божие, и, как бы собрав все силы души воедино, безоговорочно предать их Богу. И я бы сказал, что при таком образе действий чадо благодати поступает стократ более разумно, чем тот, кто проводит целые часы за исследованием, что каждое из этих слов означает в отдельности, прежде чем ему приступить к самому делу предания себя Богу и возлюбления Его, – если только он вообще приступит к нему, а не отступит в процессе уяснения, что такое сердце, от своего собственного сердца так далеко, что, вероятно, уже и не сможет увидеть его в себе, дабы предать его Богу. Я говорю это отнюдь не из намерения совсем отвергнуть всякое объяснение терминов Писания, но ради предостережения от того, чтобы давать голове слишком много, а сердцу слишком мало. Жаль, когда ходят чересчур уж большими обходными путями, ибо жизнь наша кратка, и время её дорого.

Так и в Библии гораздо большее внимание уделяется изображению поведения человека – каков этот человек, и что доброго и злого в нём есть, нежели описанию его природы – сколько в нём действует сил души, какие наименования и свойства эти силы имеют и т. д., так как первое несравненно важнее, чем второе.