Путь истребителя

- Соловей, речку видим. Там трассеры мелькают.

- Байкал, на нашем берегу держит оборону прикрытие, с противоположной стороны, противник. Приказываю прочесть весь берег и прилегающую местность из всего что

есть, пусть у них пятки горят. Как слышите меня прием?

- Вас понял, приступаем.

- Байкал. Пусть транспортник садиться и берет остальных после того как мы взлетим. Прием?

- Вас понял, начинаем атаку, и ждем взлета.

Все кто находился рядом с самолетов, включая охранение и бывших пленных, заняли места в самолете. Пока я общался по рации, они уже успели снять маскировку и

самолет был готов к взлету.

Взревели моторы, прогреваясь. Через открытую дверцу я смотрел, как заходят на цель два десятка «таиров», там как раз поднимались дымы пожаров, еще три

страхуют нас с воздуха.

- Товарищ подполковник, взлетаем! – прокричал появившийся рядом борттехник.

Кивнув, я позволил ему закрыть дверь, и сел на свободное место, в иллюминатор было видно, как появился боец, которого послали предупредить наших об отлете.

За ним группками остальные, некоторых несли на руках или помогали идти. Дядю я заметил сразу. Он шел замыкающим. Жив, уже хорошо.

Когда мы подняли метров на триста, я посмотрел вниз, там, в конце полосы переваливаясь с кочки на кочку, разворачивался второй Ли-2, успевший сесть.

Дождавшись когда он поднимется, мы направились обратно к своим. Шесть пар было в непосредственном прикрытии, остальные шли неподалеку уходя то в сторону то

вверх. На высоте десяти километров я разглядел еще две пары. При подлете к фронту нас встретили еще шесть десятков истребителей. В некоторых из них по

красным кокам я узнал своих. Это был мой полк. Подергав за рукав сидевшего рядом Толика, указал на них, и объяснил свое радость. Толик в ответ улыбнулся и

показал большой палец.

Когда мы пересекли передовую, то облегченно выдохнув, я пробормотал:

- Неужели все?

Почти в это же время, самолет внезапно стал крениться на правый бок.

- Сглазил? – ткнув меня в плечо, прокричал Толик. Еще меня как-то услышать умудрился. Звукоизоляцией салон этого самолета снабжён не был.

Пожав плечами в ответ, я посмотрел в иллюминатор.

- Курс сменили, летим по другому маршруту, - ответил я, покачав головой.

Вокруг продолжали суетиться фронтовые истребители, а вот «таиры» пропали, видимо ушли на аэродромы. Судя по их, количеству нас сопровождало два полка, ни как

не меньше.

- Куда летим? – спросил Толик.

- Не знаю, но второй летит за нами. Видел его, когда уходили с курса, он повторял за нами маневры.

Летели мы долго, по моим прикидкам, горючее должно уже было подходить к концу, сколько уже налетали. Через пятнадцать минут мы действительно стали

спускаться. Сопровождали на этот раз нас всего восемь Ла-5-ых, из моего полка, красные коки были отчетливо видны. Когда ушло прошлое прикрытие, я как-то

упустил из виду.

При развороте, когда транспортники сбрасывали скорость, нарезая круги над аэродромом при заходе на посадку, я успел изучить место, куда мы будем садиться.

- Запасной аэродром. Вижу бензовозы и охрану на пяти машинах. На дозаправку садимся, - прокричал я Толику. Те бойцы, что сидели рядом и слышали меня,

передавали остальным.

- Знаешь, куда мы летим? – спросил Толик.

- Да, я тут уже бывал. Дальше Московский аэродром. Уверен! – прикинул я направление по карте.

- Ясно!

Посадка прошла в штатном режиме, хотя капитан Лютик жаловался на шасси, одно из них дало течь из гидросистемы.

Зарулив к бензозаправщикам, пилот заглушил двигатели, и направился к открытой борттехником двери, но выйти не смог. Поговорив с кем-то, я еще не отошел от

перелета и в ушах гудело, поэтому не слышал о чем общался капитан, после разговора он вернулся на место. Через открытую дверь виднелись бойцы госбезопасности

с автоматами наизготовку.

– Мы под арестом? – поинтересовался у меня один из бойцов.

- Вряд ли, скорее всего все из-за секретности. Пойду, узнаю, что им за приказ отдали.

Когда я приблизился к закрытой техником двери и открыл ее, на меня посмотрел стоявший рядом командир, лейтенант, если судить по погонам. Узнал меня сразу,

поэтому вежливым, но непреклонным тоном попросил вернуться обратно в салон.

- Даже отлить нельзя? – удивился я.

- Приказ, - развел руками летеха. Бойцы рядом с интересом разглядывали меня, будь у них фотоаппарат, и отсутствовал строгий и исполнительный командир,

уверен, попросили бы сфотографироваться групповым снимком.

- Ясно. Приказ так приказ, - ответил я.

Вернувшись на свое место, ответил на вопросительные взгляды бойцов.

- Дозаправка и сразу взлет. Даже до ветру не разрешают, так что если кому не терпеться, то могут дать ведро.

Ведро все-таки потребовалось, не все успели сбегать перед взлетом. Я опытный, успел, мне было не нужно.

Открыв клапан нагрудного кармана, пошвырялся в ней и достал плитку шоколада из набора сухпая. Содрав с половины фольгу, отломил и протянул сидевшему рядом

бойцу, велев:

- Делись с ранеными.

Остальное мы умяли с Толиком, пока шла заправка.

- Там тебе кто-то рукой машет. Летчик, - произнес вдруг Толик. Он с интересом рассматривал в иллюминатор работу запасного полка.