Путь истребителя

Из крупных объектов, уничтожение которых могло вызвать панику местного командования, было всего шесть достойных целей. Это неблизкий транспортный аэродром, тот строящийся объект неизвестного назначения. Мост в самом городе, но его мы сразу исключили, смысл операции терялся. Потом был завод рядом с железной дорогой, с не мирной продукцией. Там делали снаряды. Сам железнодорожный узел, рядом с заводом, и шестой объект — это электростанция, питающая город, завод, ближайшие селения и железнодорожный узел.

По совокупности возможных неприятностей для местного командования именно уничтожение последней могло принести большие проблемы и заставит их больше всего суетиться. К тому же, расположен он в двенадцати километрах от города, времени на проведение захвата уйма.

— Попыток нападения на электростанцию пока еще не было, ни на земных, ни воздушных, но ее охраняет до взвода солдат при двух зенитных орудиях устаревшей конструкции, — задумчиво ответил на вопрос полковника, Вечерний. Мне кажется что за неделю, с того момента как они тут находятся, осназовцы успели изучить все в округе.

План нападения на электростанцию начал формироваться. Само нападение осуществлялось бойцами Вечернего, усиленное ребятами капитана Рябова. Захват радиостанции проводил Андрей, с лично отобранными бойцами. Он как раз сейчас проводил тестирование по своей методике.

Во время завтрака меня ожидал приятный сюрприз, ко мне подошел смутно знакомый командир, в котором я узнал майора Тонина.

— Товарищ майор? — изумленно воскликнул я, откладывая нож и привставая: — Ой, извините, товарищ подполковник.

Я действительно после той прогулки по тылам противника с ним больше не встречался, но слышал, что его перевели в другую часть с повышением звания. Поздоровавшись за руку, предложил сесть рядом и разделить трапезу.

— Спасибо, — согласился он.

— Кто это? — тихо, прямо в ухо, поинтересовался присевший рядом Шатун, сверля Тонина взглядом. Похоже, ему такая неожиданная встреча не понравилась.

— Мой первый командир.

После завтрака, мы быстро разговорились с Тониным, оказалось три месяца назад вместе с должностью зам командира дивизии по летной подготовке, он получил и полковника.

— Рад за вас, товарищ полковник.

— А ты думал, догнал меня? — улыбнулся он, с интересом провожая взглядом отошедшего Шатуна.

— Да нет, я так просто, действительно рад. Так это ваша сбитая «пешка»?

— Моя. Вылетел понимаешь со своими на Варшавский железнодорожный узел. Отработали по полной, а тут при возращение попались на зуб ночным охотникам. Хорошо еще, что кроме меня больше никого сбить не сумели. Ушли почти целые.

— Мы тут видели одну «пешку», на озеро сел, тоже где-то над Польшей подбили, долго тянул.

— Номер машины помнишь?

— Конечно, товарищ полковник. Ноль-двадцать семь.

— Капитана Егорова машина, из нашей дивизии. Не вернулся с задания шестнадцать дней назад, — припомнил полковник Тонин.

— Командира и часть экипажа захватили немцы, местные сдали. Остальной экипаж еще над Польшей выбросился, — выдал я другие сведения, полученные от пленного жандарма. Полковник только вздохнул.

— О себе можешь не рассказывать, всё знаю из газет и твоей книги. Герой, сам вижу. Это правда, что счет сбитых у тебя перевалило за сотню? — поинтересовался вдруг Тонин.

— Так точно…

— Давай без официоза, просто как старые знакомые.

— Хорошо, — кивнул я принимая.

— Ну так?

— Теперь у меня на счету сто шесть битых.

— Однако, молодец, не врал, когда говорил что отличный пилотажник.

Я скромно потупился, водя пальцем узоры по столу. Приятно черт возьми принимать восхищение от битого воздушного аса, которого действительно уважаешь. Остальные лётчики, что сидели рядом, с интересом прислушивались к нашему разговору, а после озвученной цифры сбитых, изумленно зашумели, обсуждая эту новость.

Посмотрев на лётчиков, Тонин предложил прогуляться.

— Давно вы тут, товарищ полковник?

— Шестой день, — ответил он, присаживаясь на пенек.

Мы неторопливо дошли до фруктового сада за хатой и, устроившись на удобных пеньках, повели неспешный разговор.

— Понятно.

— Ты сам куда пропал? В газетах объявили, что ты пропал без вести. Немцы в своих листовках, что взяли живого, правда, доказательства представить не смогли.