Путь истребителя

Наконец долгий и тяжёлый подъем оказался позади. Ухватившись за кривоватый ствол чего-то вроде акации, я щуря глаза от слепившего солнца, стал тщательно просеивать взглядом берег и прибрежную воду, не оставив без внимания выступающие зубцы скал. Кстати, когда я обернулся чтобы осмотреться, то заметил не так далеко, буквально в десяти километрах ещё один остров, явно крупнее моего. С размером своего я немного ошибся. У него был длинный уходящий в море мыс покрытый песком и редкими пальмами.

Первый же взгляд дал результаты, я даже не ожидал. Внизу, чуть правее скалы было видно тело человека в знакомом спасательном жилете, застрявшего среди скал и окатываемого волнами. Подавив в себе желание немедленно кинуться вниз, я еще раз осмотрелся, и нашел еще одного выкинутого на берег. Этот лежал на берегу, но с противоположной стороны скалы мерах в трёхстах, поэтому я его и не видел. Осмотревшись в третий раз, и убедившись, что визуально потерпевших крушение больше не видно, я стал по возможности быстро спускаться, иногда постанывая от боли в боку во время резких движений.

Выбежав на соседний пляж, не тот на который я выбрался из моря, тот находился с другой стороны скалы, первым делом я бросился к скалам, где виднелось тело неизвестного. У самой воды скинув обувь, не колеблясь бросился в воду. Когда дно ушло из-под ног, я поплыл, осторожно работая обеими руками. Тут сразу стало ясно, что лучше плавать в жилете, так легче. Но он остался у ручья, рядом с сохнувшей одеждой.

Подплыв к скалам, уцепился за ближайший, чтобы волны не сшибли меня и, ухватившись одной рукой за спасательный жилет, стал с силой тянуть. Кто это — я сразу опознал, ещё когда подплывал. Такой кремовый костюм имел только Гриша Лапотников, один из «корреспондентов». Нет, он действительно писал статьи и отправлял их в Союз, но главная его обязанность была моя охрана.

Я не проверял живой он или нет, даже если погиб — похороню, как положено. Хотя в принципе, думаю, что он мёртв, его зажало между двух скал лицом вниз, поэтому каково же было мое удивление, когда он дёрнул рукой и, немного повернув голову, застонал.

Радостно заорав, одним рывком я немного приподнял его и швырнул в тихую заводь у пляжа. Боль от рывка скрутила меня, но тихо шипя от боли, я снова схватил Гришу за жилет и потащил его к берегу, когда под ногами появилось дно, дело пошло быстрее.

Сам Лапотников не было особенно тяжёлым, но сил у меня уже не оставалось, их едва хватило на то чтобы затащить тело на берег, хотя ноги Гриши продолжали ласкать мелкие волны. Упав рядом хрипло дыша, я повернулся на спину и, убрав руку от повязки, посмотрел на бурое пятно. Кровотечение снова открылось.

Гриша рядом застонал, продолжая оставаться в беспамятстве, и тихо прошептал потрескавшимися губами:

— Пить… пить.

Я помнил о втором потерпевшем крушение, но и о Гришке нужно было позаботиться. Немного переведя дыхание, встав, переждал, когда пройдёт головокружение, снова подхватил Гришку за жилет и потащил в тень деревьев. До них было всего метров двадцать, но каков же тяжёл для меня был этот путь.

На песок мы рухнули вместе, но уже в тени. Минут пять я лежал, переводя тяжёлое дыхание, но потом встал, и похлопал Гришу по щекам.

— Гриша? Слышишь меня? Сейчас я тебя осмотрю, потом за водой схожу. Слышишь? Потерпи немного.

Продолжая тяжело дышать, я стянул с него жилет и стал снимать одежду, на ощупь определяя степень повреждения. Раздев его до трусов, сложив одежду рядом, туфля, кстати, у него была только одна, а жилет подложил вместо подушки. Когда я снимал с него пиджак, то издал невольный вопль радости, обнаружив в кармане складной нож с отличными лезвием. Это была находка, определившая, жить нам или умереть.

Судя по болезненным стонам при осторожных касаниях, у него была сломана левая рука ниже локтя, и три ребра с левой стороны. Не считая многочисленных синяков по всему телу, это были единственные травмы. Конечно, нужно было бы перевязать его, наложить стягивающую повязку на грудь. Но я решил сперва напоить, а уж потом заняться ранениями. Вспомнив о втором на берегу, только застонал от огорчения, пока не закончу с Гришей, до второго не доберусь.

Сходить за водой проблем не было, но как её донести? Встав на колени у родника, я напился и задумался. Никаких идей кроме как принести в ботинке, не было. Вспомнив об оставленной на берегу туфле Гриши, я только досадливо вздохнул и, стащив свою обувь, тщательно прополоскав, налил воды. Путь назад не занял много времени. До родника с пляжа было минут двадцать ходьбы, или полчаса ковыляния, как в моём случае. Островок-то крохотный.

Приподняв голову, я стал вливать в Гришу воду. Сделав несколько судорожных глотков, он шумно вздохнул и что-то пробормотал, так и не приходя в сознание.