Путь из варяг в греки

Но, как бы там ни было, потеря одной из двух первых букв в слове «Двина» при переходе его в различные языки представляется вполне закономерной. В финском оно точно станет «Вина», что и подтверждают финно-угорские варианты названий Западной и Северной Двины (в последнем случае — карельское Виена (Viena).

Так что не удивлюсь, если выяснится в итоге: Дуна и Вина — это название одной и той же реки. Ну или, следуя разысканиям самой Джаксон, вообще просто обозначение любой реки. Что, кстати, вполне соответствует одной из этимологии, которую считал наиболее реальной Фасмер: «Возможно, это древнее индоевропейское название, которое Розвадовский относит к древнеиндийскому dh'avate, dhavati — „течёт“, dhautis — „родник, ручей“». Действительно, если название Двина имеет именно такие корни, оно может быть как раз древним обозначением реки вообще.

В общем, суммарная картинка на основании скандинавских источников получается такая. Скандинавы хорошо знали Прибалтику. Там и в IX—X веках они упоминают множество названий. В общей сложности во всём комплексе скандинавских документов указано четыре названия прибалтийских племён, 11 названий земель, три острова, три реки. И есть множество упоминаний о том, что викинги сюда плавали.

С Русью дело обстоит похуже. Названий отдельных княжеств (земель) при большой натяжке можно насчитать только три, городов — 9 (плюс два совершенно не трактуемых даже большими любителями норманнской теории). И сюда нужно добавить Непр и Нюйу с неизвестной Олкогой[96]. Да и то всё это появляется в письменных источниках не ранее XII века. Относительно же торговых путей ничего не известно.

Вы думаете, это исключительно мои личные соображения? Как бы не так! Самое интересное заключается в том, что масса сторонников норманнской гипотезы и существования пути из варяг в греки в своих трудах, когда излагают реальные факты, а не свои домыслы, повествуют о том же, о чём говорю я. Итак:

«Как отмечает В. А. Брим, саги отличаются „необычайной скудостью и часто неточностью“ в описании всего пути „из варяг в греки“».

Это Джаксон[97].

А вот сам Брим:

«…участок пути, проходящий через Финский залив к Неве и через Волхов к великому волоку, ни в одном скандинавском источнике не описан, хотя он имел первостепенное значение в эпоху варяжских движений».

И далее:

«Ладожское озеро… нигде в скандинавской литературе не упомянуто»; «трудный и, вероятно, небезопасный участок пути волоком из Ловати на Двину и из Двины на Днепр нигде в исландских и вообще скандинавских памятниках не упомянут»[98].

Т. Н. Джаксон в упомянутой книге очень старается найти в скандинавской литературе доказательства плаваний по пути из варяг в греки. И что дал её поиск?

В «Саге о крещении» говорится о том, как Торвальд Кодранссон и Стевнир Торгильссон добирались из Миклагарда (Константинополя) до Кёнугарда (Киева) восточным путём по Непру (Днепру). Ну а кто бы спорил?

В «Саге о Хаконе Хаконарсоне» путешествие Эгмунда из Новгородской земли в Иерусалим обозначается как движение «по ещё более восточному пути к морю». Но тут же ничего не говорится, как именно он путешествовал!

В «Саге о Магнусе Добром и Харальде Сигурдарсоне» по «Гнилой коже» рассказывается, как Харальд Сигурдарсон выбрался из Миклагарда (Константинополя), поплыл дальше в Свартахав (Чёрное море), а затем «на север за море, а оттуда едет он по Аустррики в Хольмгард (Новгород)». Отмечаю: едет! К тому же автор «Красивой кожи» делает к этому рассказу дополнение: «Тогда поплыл он на север в Эллипалтар, откуда поехал назад по Аустррики»[99]. И дальше автор соглашается с Бьярни Адальбьярнарсоном, который полагает, что слово «Эллипалтар» происходит от двух (греческого и латинского), обозначающих «болото». А «болото» — это, скорее всего, Азовское море, «Меотийское болото» древних. То бишь Харальд Сигурдарсон ещё и Днепровские пороги обходит. Но об этом позднее.

Тому, кто думает всё ещё, что скандинавы только ходили на судах, процитирую ещё Джаксон: