Путь из варяг в греки

Вот что пишет относительно монет Нефёдов в упоминавшейся работе: «На север (Поволховье) и юг (левобережье Среднего Поднепровья) Восточной Европы куфическое серебро начало поступать практически одновременно, в кон. VIII — нач. IX в. В центральной части меридионального маршрута, в населённом кривичами Днепро-Ловатском междуречье, циркуляция восточной монеты началась не позднее 2-й четв. IX в. Прямым доказательством существования северного монетного потока является наличие в кладе у д. Кислая полубрактеата Хедебю. Однако утверждать, что уже в 1-й пол. IX в. серебро циркулировало на всём протяжении пути „из варяг в греки“ преждевременно, поскольку клады этого времени не известны в бассейне Ловати». Не так определённо, как предыдущие авторы, но всё же понять можно.

Наконец, Г. С. Лебедев, стараясь обосновать, что Петергофский клад доказывает существование пути из варяг в греки, указывает распределение кладов по двум потокам, которые, по его словам, сходятся на Волхове. Первый — Волго-Окское междуречье (Хитровка, Угодичи, Сарское городище) и дальше Старая Ладога, Вылега, Княщина, Холопий городок. Это всё, кстати, клады с преобладанием «восточных» монет. Даже в самом «африканском» из них — Угодичах — доля западнохалифатских денег чуть меньше половины. Так что их связь с Петергофским кладом, где, напомним, почти все монеты — из Африки, существует только в представлении Лебедева.

Вторая цепочка ещё интереснее: Дон (Петровское, Кривянское, Цимлянское) — переход с Дона на Днепр (Завалишино, Нижняя Сыроватка) — Могилёв — верховья Немана. «Серия монетных находок указывает на дальнейшее движение „серебряного потока“ к Балтике с Днепра по Неманскому пути», — признаёт Г. С. Лебедев, ссылаясь при этом на работу Андрощука и Зоценко[130].

Как это связано с Волховом, так и остаётся непонятным, поскольку приведённые данные демонстрируют как раз обратное. Опять с Волги след тянется к Ладоге, а с Дона серебро, по составу похожее на Петергофский клад, уходит на запад даже южнее Двины. Двинский путь намечается только ближе к концу IX века (Клименки, Рокот, Кислая, Новосёлки).

А вот что, кстати, говорит о потоках арабского серебра упомянутый выше Зоценко. По его утверждению, монеты халифата стали постоянно поступать на территорию Южной Руси на пару десятилетий раньше, чем на Север, с 50-х годов VIII века. «Юго-восточноевропейский круг… включал в себя регионы современного Поднепровской и Понеманской Белоруссии с выходом в Юго-Восточную Прибалтику, в то время как север Восточной Прибалтики входил в круг обращения Волжской Булгарии и Северной Руси»[131].

Наконец, В. В. Крапоткин указывал, что про клады VIII века вообще говорить трудно, поскольку все они сохранились не целиком, так что вполне возможна утеря некоторых монет[132]. Причём к VIII веку на территории тогдашнего СССР относилось всего восемь кладов, среди которых половина расположена на юге Древней Руси, а два клада — в Прибалтике. При этом стоит отметить, что на среднем Дону, средней Волге и среднем Днепре кладов первого потока серебра (до 833 года) вообще нет.

В X веке различия между русскими и скандинавскими кладами сохраняются. И знаки на монетах продолжают разниться. «Для Швеции в это время наиболее характерные типы граффити, кроме надписей и рун, — большие молоточки Тора, большие кресты, рисунки оружия, знамён, валькирий, кораблей. В нашей коллекции таких монет всего шесть»[133].

К вышесказанному добавлю ещё свидетельства Алексеева. Обобщая материалы по кладам в западнорусских землях, он сначала приводит данные Носова по связям Северо-Запада Руси с арабами (см. карту 12).

Карта 12. Карта кладов арабских и других монет IX—XI вв. в Северо-Западной Руси (Носов, 1976):