Путь из варяг в греки. Тысячелетняя загадка истории

Примерно та же ситуация — в работах одного из крупнейших палеоклиматологов советского периода А. В. Шнитникова. Он тоже пишет о стоянках человека в поймах русских рек (Волги, Днепра, Камы, Дона, Оскола) и на берегах Ильменя: «На многих стоянках впоследствии наблюдается новая эпоха понижения уровня водоёмов и высыхания торфяников, относящаяся к первому тысячелетию н. э., за которой последовала ещё одна эпоха увлажнения и затопления, принадлежащая к середине текущего тысячелетия»[250]. Или: «Состояние мест прежних стоянок в настоящее время свидетельствует о том, что современный уровень водоёмов стоит выше того, при котором они существовали в суббореальном периоде и в сухую эпоху I тысячелетия н. э.»[251]. По анализу увлажнённости торфяников у него выходит, что период пониженной влажности затрагивает IV—XIII века.

Однако в сборнике «Изменчивость климата Европы в историческом прошлом» (М., 1995) группа учёных указывает, что на основании анализа годовых отложений ила в озёрах можно утверждать: влажность увеличивается начиная с 800 года. Правда, особенно резко (рост на 20 процентов) это заметно на юго-западе, в бассейне Днепра. На северо-западе увлажнение нарастает медленно, где-то века до XII.

Но в той же самой книге, в разделе, посвящённом анализу увлажнённости торфяников, другие исследователи пишут, что в болотах восточной части Русской равнины с III до IX века влажность повышена, а в IX—XI веках — понижена. Зато на западной части сушь наступает примерно на век позже. Правда, в VII — н. IХ века тут было местное падение влажности. В общем, как раз для интересующего нас периода VIII—X веков ничего не понятно.

Даже у одного и того же автора могут быть разные данные. Взять, к примеру, Л. Н. Гумилёва, который климату в своих построениях уделял много внимания. В своей «Гетерохронности увлажнения Евразии в Средние века» в таблице изменения степени увлажнённости евразийского континента, построенной на материалах палеоэтнографии, он указывает, что в гумидной (лесной) зоне с V по XI века было сухо. За исключением X века, выпавшего из этого ряда. А в комментариях к графику колебания уровня Каспия, по данным Хазарской экспедиции Эрмитажа, сухое время безо всяких исключений продолжается до XII века. Притом что по графику видно: с VIII века начался новый подъём воды в Каспии. Правда, медленный, но всё же был. А Каспийское море питается, в основном, водой из лесной зоны, от истоков Волги, Оки и Камы. Значит ли это, что там в это время стало более сыро?

Чёткого ответа я так и не вижу. Думается, в X веке воды всё же было больше. По крайней мере, определённые косвенные свидетельства этому я всё же нашёл. В том числе у Сергея Цветкова в его «Русской истории». Он пишет, что в X веке Днепр часто затоплял киевский Подол. Особенно высокое стояние весенних паводков приходится на 913—972 годы. Цветков при этом ссылается на исследования К. Гупало[252]. Наводнения были такие страшные, что люди покинули Подол. И по Нестору «на Подоле не сидели люди, но на горе».

Вот, вам, и, пожалуйста! В X веке воды стало больше из-за того, что зимой было больше снега. Следовательно, на это время приходится увлажнение климата. Потом климат снова становится более сухим (как сейчас) и жизнь на Подоле восстанавливается. Пожалуй, отсюда и у Гумилёва X век.

Но… это же годы деятельности Игоря и Святослава. А они как раз севером не интересовались, и на их период летописных свидетельств о хождении из Новгорода в Киев нет.

Существует косвенное свидетельство увлажнения, приходящегося на X век, происходящее с севера, из Новгородчины. Анализ срезов деревьев при составлении дендрохронологической шкалы для Новгорода привёл исследователей к выводу, что в X веке условия для произрастания деревьев здесь были более благоприятными, чем в более раннее время.

То есть, возможность пройти маршрут из Новгорода в Киев водой появилась, похоже, только в X веке. И именно в это время там что-то никто не ходил. Такая любопытная ситуация.

А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?

Итак, мы убедились, что письменные источники о пути из варяг в греки молчат. Археологические находки, скорее, показывают, что в районе Ловати был разрыв и северная часть Руси развивалась длительное время независимо от Поднепровья. К тому же прохождение традиционного маршрута из варяг в греки весьма проблематично.