Путь к Академии

— Нет, не скажу, потому что… потому что мне всё равно.

— Это правда? Ты хочешь принять меня такой, какая я есть?

— Я должен принять тебя именно такой. Ты — Дорс, и, кто бы ты ни была, во всём мире мне больше никто не нужен.

— Гэри, — нежно проговорила Дорс. — Я, такая, как есть, хочу тебе добра, но, даже если бы я была иной, я бы всё равно желала тебе добра. И я не думаю, что подхожу тебе.

— Подходишь, не подходишь, какая разница? — Селдон сделал несколько шагов по комнате, остановился и спросил: — Дорс, тебя когда-нибудь целовали?

— Конечно, Гэри, в этом нет ничего особенного. Я живу нормальной жизнью.

— Нет, нет, я не про это! Скажи, ты когда-нибудь по-настоящему целовалась с мужчиной? Страстно, понимаешь?

— Да, Гэри, целовалась.

— Тебе было приятно?

Дорс растерялась.

— Когда я так… так целовалась, мне было более приятно, чем если бы я огорчила молодого человека, который мне нравился, чья дружба много значила для меня. — Тут Дорс покраснела и отвернулась. — Прошу тебя, Гэри, не нужно. Мне трудно это объяснить.

Но Гэри не унимался.

— Значит, ты неправильно целовалась. Для того, чтобы не обидеть этого человека.

— Наверное, все так делают, в каком-то смысле.

Селдон подумал над её словами и неожиданно спросил:

— А ты никогда не просила, чтобы тебя поцеловали?

Дорс нахмурилась, вспоминая, и ответила:

— Нет.

— И никогда не была в постели с мужчиной? — спросил он тихо, с отчаянием в голосе.

— Почему? Была. Я же тебе сказала, это естественно. Так же, как поцелуи.

Гэри крепко схватил её за плечи, словно собрался встряхнуть.

— Но чувствовала ли ты когда-нибудь желание, потребность в такой близости с одним, определённым человеком? Дорс, ты когда-нибудь любила?

Дорс медленно подняла голову и грустно посмотрела на Селдона.

— Мне очень жаль, Гэри, но нет.

Селдон отпустил её. Руки его беспомощно упали.

А она нежно взяла его за руку и сказала:

— Сам видишь, Гэри. Я не то, что тебе нужно.

Селдон потупился и уставился в пол. Он изо всех сил пытался мыслить разумно, но вскоре сдался. Он хотел того, чего хотел, — вопреки разуму.

Он взглянул на женщину.

— Дорс, милая, даже пусть так, мне всё равно.

Он обнял её и медленно, осторожно прижал к себе.

Она не отстранилась, и он поцеловал её — тихо, нежно, а потом страстно, и она вдруг прижалась к нему крепче прежнего.

Когда он наконец оторвался от её губ, она, радостно улыбаясь, посмотрела ему в глаза и прошептала:

— Поцелуй меня ещё, Гэри… Пожалуйста.

НА ПУТИ К АКАДЕМИИ FORWARD THE FOUNDATION Перевод с английского Н. Сосновской

Часть I ЭДО ДЕМЕРЗЕЛЬ

Демерзель, Эдо. В то время как сосредоточение реальной власти в руках Эдо Демерзеля на протяжении большей части царствования Императора Клеона Первого не оставляет сомнений, относительно сути его правления мнения историков расходятся. Классическая версия гласит, что он был одним из весьма могущественных и безжалостных угнетателей в течение последнего столетия существования целостной Галактической Империи, но ревизионисты полагают, что если Демерзель и был деспотом, то деспотом милосердным. Не исключено, что причиной для подобных выводов были отношения Демерзеля с Гэри Селдоном, многим подробностям которых суждено остаться недоказанными, в особенности — странной истории жизни Ласкина Джоранума, чей фантастический взлет…

ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ[2]

Глава 1

— Повторяю, Гэри, — сказал Юго Амариль, — у твоего друга Демерзеля большие неприятности.

Он лишь немного подчеркнул слово «друг», но так, что прозвучало оно с нарочитой неприязнью.

Гэри Селдон это заметил, но пропустил мимо ушей. Немного помолчав, он чуть раздражённо спросил:

— Не понимаю, зачем ты так упорно отнимаешь у меня время и пытаешься убедить в этом?

— Затем, что думаю, как это важно, — отрезал Амариль и решительно уселся с таким видом, что стало ясно: уйдёт он не скоро, а лишь тогда, когда выскажет всё, что жаждет высказать.

Восемь лет назад он работал термальщиком в секторе Даль, то есть находился на самой низкой — ниже не придумаешь — ступени социальной лестницы. Гэри Селдон вытянул его наверх, сделал его математиком, интеллектуалом, более того — он сделал его психоисториком.