Путь к Академии

— Не то чтобы вроде вас, господин премьер-министр… просто от души жалко, когда… Ну, вы вот погуляете, подышите — и на целый день во дворец, верно? Как же вас не жалеть? Выходит, я счастливее вас буду?

— Спасибо вам за сочувствие, Грубер, но ведь вы же знаете, что на Тренторе сорок миллиардов людей живут под куполами. Вам их всех жалко?

— А как же! Я-то судьбе благодарен за то, что я здесь, а не там. Нас ведь так мало — таких, кому суждено трудиться на вольном воздухе. Считайте, мне здорово повезло.

— Но ведь погода не всегда такая замечательная?

— Это верно. И мне приходится вкалывать и под ливнем, и когда ветрище до костей пробирает. Только, знаете, нет плохой погоды, есть плохая одежда. Да вы поглядите… — Грубер раскинул руки, как будто хотел обнять весь дворцовый парк. — Поглядите, сколько у меня тут друзей — деревья, трава, зверюшки, жучки. Работы всегда хватает, не соскучишься. Ведь надо всё в порядке держать. Планировка там и всё такое… А вы, господин премьер-министр, видали хоть раз планировку парка?

— Да ведь я вроде бы и сейчас её вижу или нет?

— Э нет, я не про то. Это надо сверху, с птичьего полёта, так сказать. Только тогда поймешь, каково тут всё на самом деле.

Парк-то был разбит по проекту Тэппера Сэвенда лет сто назад, если не больше, и с тех пор тут ничего не меняли. Тэппер был одним из самых лучших специалистов по озеленению, и ведь он мой земляк, кстати.

— С Анакреона, стало быть?

— Точно. Далекая планета на задворках Галактики. Там, знаете, до сих пор есть место, где не ступала нога человека. Живи-поживай… А сюда я попал зеленым мальчишкой — считайте, молоко на губах не обсохло. Тогда нынешний главный садовник тоже был совсем молоденький, только-только на должность заступил, ещё при прежнем Императоре. Ну а теперь, конечно, то и дело разговоры заходят — давайте, дескать, всё тут переделаем, перекроим…

Грубер глубоко вздохнул и покачал головой:

— Зря сделают, если возьмутся за такое. Не стоит. И так всё славно, ежели только порядок соблюдать да делать так, чтобы глаз и душу радовало. Правду сказать, всё-таки порой тут кое-что изменяли. Нет-нет, а кому-то из Императоров прискучивала старая планировка и хотелось чего-то новенького. Можно подумать, — хмыкнул Грубер, — будто новенькое — это всегда лучше, чем старенькое. Наш-то нынешний Император, да продлятся его дни, тоже подумывал, не изменить ли тут чего, обсуждали они это дело с главным садовником.

Последние слова Грубер произнес почти шёпотом — по всей видимости, устыдился, что распространяет дворцовую сплетню.

— Ну, это вряд ли скоро получится.

— Надеюсь, господин премьер-министр, всей душой надеюсь. Знаете, я вам вот что скажу: коли будет у вас минутка оторваться от вашей безумной работы, не поленитесь, загляните в бумаги, поглядите на планировку парка. Редкостной красоты планировка, и будь на то моя воля, я бы ни единой веточки, ни единого листочка не трогал бы, хоть тут сотни квадратных километров площади.

Селдон улыбнулся.

— Как я погляжу, вы преданы своему делу, Грубер. Не удивлюсь, если в один прекрасный день вы станете главным садовником.

— Только не это! Главный садовник — несчастнейший из людей. Он не дышит свежим воздухом, не видит красот природы. Наверное, уже и позабыл, что он про неё знает, про природа эту самую. Он вот где живёт, — брезгливо махнул рукой Грубер в сторону дворцовых построек, — и поди уже не сумеет кустик от деревца отличить, если только кто из подчинённых не подведёт его поближе и пальцем не ткнёт.

Селдону показалось, что Грубер того гляди плюнет от отвращения, но, судя по всему, он не мог найти, куда бы сплюнуть.

Селдон негромко рассмеялся.

— Какое удовольствие, Грубер, с вами беседовать! Сами знаете, какая у меня работа. Так приятно иногда погрузиться в вашу жизненную философию.

— Да что вы, господин премьер-министр, какой из меня философ… Я и учился с пятого на десятое…

— Чтобы стать философом, совершенно не обязательно учиться. Тут нужен острый ум и жизненный опыт. Так что берегитесь, Грубер. Можете получить повышение.

— Господин премьер-министр, мне лучшей награды не будет, если вы меня оставите тем, кто я есть.

Селдон развернулся и пошёл прочь, и улыбка вскоре исчезла с его лица, поскольку он задумался о делах гораздо более прозаических. Уже десять лет он занимал пост премьер-министра, и если бы Грубер знал, до какой степени Селдону осточертела его должность, он бы сочувствовал ему ещё сильнее. О, если бы Грубер понимал, с какой неразрешимой дилеммой столкнулся Селдон, к чему подвёл его достигнутый за эти годы прогресс в разработке психоистории!

Глава 2

Тихая, мирная, задумчивая прогулка — просто идиллия. Здесь, поблизости от Императорского Дворца, трудно было даже поверить, что за пределами этого островка под открытым небом простирается громадная территория планеты, закованная в непроницаемую броню. А здесь Селдону казалось, будто он на своей родной планете Геликон. Груберу, наверное, казалось, что он на Анакреоне!