Алина, Нью-Йорк
Лет пятнадцать назад я впервые приехала в Америку и, преодолев языковой барьер, зашла в ближайший магазин купить какую-то мелочь. Рядом со мной немедленно возникла девочка-консультант. Она улыбалась. Она сияла. Не отводила глаза, не бурчала под нос. Ее не надо было догонять и кричать вслед: «Простите, а где у вас… куда же вы…» Она сама подошла и сказала, как она рада меня видеть. Меня, девчонку из российской деревни, пришедшую потратить каких-то два доллара в их роскошном, ничуть не похожем на наши убогие торговые точки гипермаркете моей мечты.
В этот момент я испытала культурный шок. Он продолжался на протяжении многих месяцев моей жизни в Штатах. Я никак не могла привыкнуть к тому, что мне все были рады, все улыбались и помогали. На вопрос: «Как дела?» – мои новые знакомые не начинали с кислым видом жаловаться на мужа, детей и нетрезвого сантехника. Они снова улыбались и отвечали: «I’m fine, it’s OK». Что означает – у меня всё в полном порядке.
И с тех пор я тоже улыбаюсь. Даже тогда, когда очень хочется пожаловаться на сантехника, который не умеет делать свою работу. Даже тогда, когда у меня не всё в порядке. И особенно тогда, когда всё совсем НЕ в порядке. Я улыбаюсь и отвечаю: «It’s OK», «Всё абсолютно прекрасно», – и это помогает.
И все мои друзья и знакомые думают, что у меня всё замечательно. А я их не разочаровываю. Ведь благодаря тому, что я научилась улыбаться и радоваться тому, что у меня есть, у меня и на самом деле нет никаких проблем.
Бедность – это не порок, не болезнь, не количество денег в кошельке. Это восприятие жизни. Оно измеряется только внутренним ощущением. Поиск виноватых, перекладывание ответственности за свои неудачи на других людей или судьбу – это первый критерий, по которому можно отличить бедных людей от богатых.