Путь к Дюне

Потом, к своему величайшему изумлению, он увидел на гребне ледника группу фигур… это были человеческие силуэты! Он насчитал дюжину людей, стоявших на кромке снежного поля. Они выкрикивали не слышные отсюда проклятия в адрес кимека.

Незнакомцы подняли какие-то большие цилиндры — оружие? — и принялись бить в них. Гулкие грохочущие звуки заполнили воздух словно серия непрерывно следовавших друг за другом взрывов. Барабаны.

Незнакомцы продолжали изо всех сил бить в свои шумовые колотушки. Сначала в этих ударах было невозможно уловить какой-либо ритм, но потом удары стали более слаженными и зазвучали в резонирующий унисон. Над сотрясавшимся снежным полем разносилось гулкое эхо.

По поверхности обледенелого снега поползли трещины, ледник пришел в движение. Массивный кимек, судорожно хватавшийся за лед, начал скользить вниз.

Поняв, что сейчас произойдет, Пирс из последних сил бросился к скалистому выступу и укрылся в расщелине, защищенной с двух сторон мощными каменными выступами. Он успел как раз вовремя — массы снега с ревом дрогнули и неудержимо покатились вниз.

Обвал ударил кимека словно белая приливная волна, которая перекатилась через ходильную форму, опрокинула ее и с невероятной силой швырнула на камни. Когда чудовищная машина, раскалываясь, с грохотом покатилась по каменистому склону, Пирс зажмурился, дожидаясь, когда рев и грохот, достигнув пика, постепенно стихнут.

Когда он наконец открыл глаза, дивясь тому, что остался жив, в воздухе носились мириады взметенных в воздух до самого неба кристалликов льда. Хотя снежный покров, несомненно, был неустойчив, эти странные люди веселой гурьбой с взволнованными криками бросились вниз по крошеву снега и льда, как охотники, которым сейчас достанется неслыханный трофей.

Все еще не веря своим глазам, Пирс взобрался на скалу. Далеко внизу он увидел разбитый остов кимека, неловко завалившийся набок. Обвал ударил его о скалу с такой силой, с какой кимека не могло бы поразить никакое, даже самое тяжелое и мощное оружие. Корпус чудовища был побит, измят и покорежен, но механические конечности упрямо пытались поднять корпус.

Хотя люди были одеты в драную старую одежду, сшитую из самого невероятного материала, в руках у них были сложные орудия, а не копья и дубины. Четыре молодых аборигена поспешили к краю снежного поля, к деревьям — эти парни были разведчики? — и стали внимательно высматривать, не покажутся ли другие кимеки.

Остальные охотники набросились на поверженного кимека, как стая гиен, вооруженных, правда, не клыками, а термическими резаками и большими гаечными ключами. Позвал ли этот механический охотник троих спутников к себе на помошь? Аборигены быстро оторвали от корпуса кимека передающую антенну и умело демонтировали его конечности. Рука чудовища попыталась выстрелить, но быстрые каладанцы успели отвинтить и ее.

Из динамика, вмонтированного в корпус, кимек разразился ругательствами и угрозами, но люди не обращали на них ни малейшего внимания, нисколько, по-видимому, их не боясь. Местные жители работали очень усердно, снимая с монстра гидравлические механизмы, волоконные кабели, нервные электроды, аккуратно складывая эти вещи, как ценное сырье. Наконец они извлекли из гнезда канистру — емкость с мозгом, отделив его от корпуса, правда, на этот раз отделение произошло отнюдь не по воле кимека.

Онемев, Пирс смотрел на эту, кажущуюся такой безвредной прозрачную канистру, вместившую все злодейское сознание кимека. Аборигены не торопились уничтожить мозг, очевидно, на его счет у них были иные планы. Они взяли его как трофей.

Сгорая от любопытства, Пирс сбежал вниз по склону, покрытому ледяной и каменной крошкой. Местные жители следили за его приближением с любопытством, но без угрозы. Говорили они на каком-то тарабарском наречии, совершенно не понятном Пирсу.

— Кто вы? — спросил он на стандартном галахском языке, принятом для межгалактического общения, надеясь, что кто-нибудь из них сможет его понять.

Один из мужчин, сухощавый пожилой человек с короткой рыжеватой бородкой и более светлой кожей, чем у его товарищей, приветствовал Пирса победным жестом, потом встал перед ним и, ткнув себя в грудь, сказал:

— Тиддок.

— Пирс Харконнен, — представился он, но потом поправился, решив сократить имя: — Пирс.

— Отлично, Пирс, — ответил мужчина на вполне внятном галахском, но с сильным акцентом. Видя удивление молодого человека, Тиддок заговорил, медленно подбирая в памяти чужие слова и выражения: — Наш язык того же корня, что и галахский, но времен Великого Переселения дзен-суннитов, бежавших давным-давно из Лиги. Я много лет работал в городах аристократов, выполняя черную работу. Там я и набрался галахского — услышишь здесь одно слово, там два…