Путь к Дюне

Понимая, что ее семья будет поставлена на грань выживания, Дороти Мэйпс поклялась себе, что каждая минута пребывания на Дюнном Мире, каждое действие, там предпринятое, должно быть тщательно обдумано и взвешено.

— Это серьезная планета, она требует индивидуального подхода, — заметила она, глядя сквозь овальный иллюминатор линкамовского корабля на море дюн и проступающую вдали мощную гряду черных гор.

Сидя рядом с Джесси у правого борта транспортного корабля, она видела, с каким вниманием всматривается он в исполинское облако пыли, надвигавшееся от горизонта, беспощадное, как прилив Каталанского моря. Джесси сказал, что по зрелом размышлении он приказал пилоту сделать крюк и, прежде чем направиться в Картаг, облететь пустыню, углубившись в нее на несколько сотен километров. Но потраченного времени ему не жаль, так как он хочет сразу же получить впечатление от новой планеты, а заодно показать наложнице и сыну, как выглядит мир, в котором им предстояло провести следующие два года.

Дороти от души надеялась, что это решение не станет роковой ошибкой.

— Думаю, мы выдержим удар этого шторма, — проговорил пилот. — Хотелось бы надеяться, так как у нас не хватит горючего, чтобы вернуться в космос.

Джесси ничего не сказал, промолчала и Дороти. Он крепко взял ее за руку, выказав этим интимным прикосновением ободрение и обещание сделать все, чтобы ничего не случилось ни с Дороти, ни с маленьким Барри, который, сидя у соседнего иллюминатора, как зачарованный смотрел на чуждый мир. Прожив вместе более десяти лет, аристократ и его наложница привыкли понимать друг друга без слов — с одного взгляда и с одного прикосновения. Пальцем Джесси провел по диагемовому кольцу на руке возлюбленной.

Хотя Джесси по праву считался патриархом и главой аристократического Дома, Дороти Мэйпс занималась делами обширного придворного хозяйства. Она часто сравнивала себя с женами живших на Древней Земле самураев, так как те тоже имели доступ ко всем важным делам и могли ими управлять. Правда, она понимала и то, что ее матримониальные мечты скорее всего так и останутся сладкими мечтами. Строгие правила и законы Империи не допускали браков между аристократами и простолюдинками — независимо от того, насколько сердечно он к ней относился и насколько она была ему дорога.

Дороти была матерью его сына, прямого наследника Дома Линкамов. Хотя она и обучала мальчика многим важным вешам, она же и баловала его — несколько излишне, на взгляд Джесси. Аристократ хотел, чтобы его сын сталкивался с трудностями, которые должны были закалить его волю и сделать сильнее. Дороти приходилось уступать требованиям Джесси или притворяться, что она уступает; но потом она снова принималась баловать Барри.

— Скорее бы нам добраться до места, — ерзая на своем кресле, произнес сидевший в противоположном ряду добрый семейный доктор, старавшийся смотреть прямо перед собой, чтобы не видеть проносившийся за иллюминаторами жутковатый пейзаж. У Каллингтона Юэха были коротко остриженные седые волосы и тронутые сединой, словно посыпанные солью, усы. — Меня уже тошнит от воздушных ям и тряски.

— Картаг впереди, прямо по курсу, — доложил из своей рубки пилот. Голос его прозвучал приглушение в динамиках бортовой связи. — Приготовьтесь, турбулентность усилится, когда мы приблизимся к горам.

— Прекрасно. — Юэх побледнел еще больше.

Через овальный иллюминатор Дороти внимательно рассматривала приближавшийся город — рассыпанные между темными угрюмыми скалами строения и расчищенные от песка пространства. То было зловещее место, созданное, расширенное и укрепленное Хосканнерами за восемнадцать лет их пребывания у власти. Узкие дороги и крутые лестницы, соединявшие большие здания и кварталы более мелких строений, были вымощены огромными, грубо обработанными плитами. Множество самых крупных зданий сообщались с остальными частями города-крепости железной дорогой и туннелями. Хотя в Картаге не было собственного космопорта, в противоположных концах города в скалах были взрывами созданы огромные — одна больше другой — площадки, выложенные стальными плитами и превращенные во взлетно-посадочные полосы для воздушных судов.

Пилот описал круг над плоской площадкой вблизи высокого каменного административного здания — бывшей штаб-квартиры Хосканнеров. Красновато-черные дома Картага с высокими крышами с мрачной гармонией вписывались в вал из зубчатых утесов. Поднявшийся ветер, предвещавший наступление бури, сотрясал воздушное судно, швыряя его из стороны в сторону, словно легковооруженный авангард, тревожащий силы противника перед массированной атакой. Орниджет то проваливался в воздушные ямы, то стремительно, накреняясь, взмывал верх, что исторгало у доктора Юэха новую серию жалобных стонов.