Путь к дому

В подтверждения мыслям-образам Селена заревел и начала драться, а потом и вовсе уползла с коленей, шатко направившись к брату.

— Ух ты, ты ж огонь! — изумился прыти малышки Алион. Затем он встал и засобирался, всем видом показывая, что ему пора.

— Ты не останешься? — Сильвия тоже не хотела, чтоб уходили…

— Отец очень… тоскует, по тебе, по ним… Ему снова плохо. Как тогда.

— Он сказал? — упавшим голосом спросила Сильвия.

— Он? Разве ж он скажет!?

Сильвия только качнула головой в знак понимания:

— Останься со мной, с нами, хотя бы до утра.

Алион уступил.

Юный Лорд уехал на рассвете, всю ночь он рассказывал про их путешествия и приключения, только про последний год жизни Драго и О`Силей все больше умалчивал. Прощаясь с сыном, Сильвия попросила:

— Алион, я очень виновата… Прошу, приведи их ко мне! Умоляю! Не хочу больше потерянных детей.

— Я постараюсь, — пообещал юноша.

Сильвия осталась одна. Владыка сдержал слово во всем. Он подарил дом, где она не нуждалась ни в чем, он вернул свободу: в доме были крыланы, она могла в любой момент улететь.

И у нее было Море. Оно катило свои валы к берегу. Сильвия гуляла по гладкому светлому песку, подставляя лицо соленому ветру, шумевшему теперь прибоем. Море ей нравилось…

Мари и Григ с удовольствием играли на берегу. Дети пока боялись подходить слишком близко к воде. Даже пятки намочить боялись, а вот Селена и Эндемион буквально рвались покататься на волнах.

И Сильвия тоже.

Она дождалась ночи, когда шумный дом уснул.

Луна светила ярко — ярко. Волны успокоились. Сильвия посмотрела на дом. Раньше здесь был маяк… Неподалеку от дома был небольшой сосновый лес, полдня дети собирали в нем шишки. Теперь Сильвия разожгла из них маленький костер. Чем не маяк.

Маяк ей самой. Её запутавшимся мыслям.

Звезды сияли так ярко, новые звезды. Ей почти не знакомые. Море мягко мырлыкало мелкими волнами. Хотелось коснуться их, ощутить, как они кошками трутся о ноги.

Сильвия быстро скинула одежду и вошла в море. Оно оказалось удивительно теплым. Захотелось просто лечь и смотреть на звезды. Сильвия так и сделала.

Морская вода заполнила собой все. Сильвия больше не слышала легкого шелеста ветра, потрескивание костра, только воду и собственное дыхание. Она видела звезды, новые, иные. Море качало ее, как качает мать уже уснувшего младенца, легко, мягко. С ней остались только бесконечно далекие звезды и море. Показалось, что море заполнило душу.

Сильвия закрыла глаза, показалось, она может провести так вечность. Или свой краткий миг. Одна. Просто качаясь в волнах.

Одна.

И вдруг стало безумно тоскливо. Сильвия поспешно открыла глаза. Вода неожиданно обожгла холодом, вспомнилось болото, весь его ужас. Сильвия вздрогнула, нашла ногами дно, поспешно вышла из воды.

Костер еще не угас, Сильвия подбросила в пламя еще шишек и села греться. В голове была необычайная четкость и ясность.

Если она уйдет к Владыке, Темные Эльдары ей этого никогда не простят! Сильвия никогда не будет для них своей, она будет предательницей, презренной и подлой.

Алеон. Было невыносимо от мысли, что она никогда не сможет заглянуть ему в глаза и не увидеть там боли. Это будут уже не глаза ее Алеона! Это будет не он. Возможно, когда-нибудь он простит, но каждое мгновение будет мукой. Она начнет избегать даже случайной встречи с ним. Боясь, что неосторожное слово станет поводом для ссоры или в тот момент уже ложной надежды. А еще… Еще… Тонкая нить, тонкая нить, всю жизнь связывавшая её с Излаимом навсегда оборвется. Она никогда больше не ощутить его аромата. Запаха полыни. Не ощутит горячих рук, не сможет коснуться. Она ведь теряла его, отчего ей снова надо это делать? Она действительно умрет. Как должна была это сделать еще двадцать лет назад. Алеон и Излаим были связаны так прочно, что нужно было убить себя, чтобы отказаться от него. Лучшую часть себя.

Она уйдет и потеряет его, уже навсегда. На всю вечность, на весь оставшийся миг. И вот тогда мятежный темные эльдары, подняв их с Алеоном трагедию как знамя, ринуться в самоубийсвенную войну, пытаясь отвоевать поруганную честь их рода.

Но если она уйдет с Алеоном…

Сердце странно и неприятно сжалось, она никогда больше не увидит Элладиэля. Он простит. Он даже отпустит. Он, Хозяин и Господин этого мира. Только вот…

Простит ли она себе? Где-то в глубине Сильвия хорошо знала ответ.

Наследники Поднебесья. Чьи они дети? Его, но от темного лорда? От полукровки?! Бастарды! Если можно ударить по гордыни Владыки, то этот удар будет сокрушительным. И тогда уже светлые эльдары, столь щепетильные до своих привилегий, уничтожат Элладиэля. Они не простят ему позора.

А есть ли у нее этот выбор?

Выходит, единственный выбор — на веки вечные оставаться здесь, на маяке! Выходит, заживо похоронить себя! То есть струсить? Посыпать голову пеплом? Отказаться от главного дара Всевышнего? От самой жизни? Это же равносильно тому, как взойти на костер! Она не взойдет. Она дала слово, что не взойдет.

Выходит, выбор вовсе не как и с кем остаться, а жить или не жить вовсе.