Бог, обитающий в груди моей,Влияет только на моё сознанье.На внешний мир, на общий ход вещейНе простирается его влиянье.— Здесь главное — Дух Божий, живущий в тебе, —
смеётся Дурак, — не перепутать с собственным запахом.На последних занятиях мы научились работать с драконами, то есть с энергией своего негатива, а по сути — со своей незадействованной жизненной энергией
. Именно её мы предложили использовать для активного творчества. Мы при этом вдыхаем выдох Бога, наполняем его энергией драконов (жизненной, земной силой, жаждой игры) — и делаем уже свой выдох, то есть — творим свою реальность.Этот момент крайне важен. Дело в том, что «любая энергия, любое чувство или эмоция должны быть в первую очередь отданы Богу и лишь потом — человеку»
(С. Лазарев). Поскольку процесс истинного творчества всегда Божествен, то в нашем случае это условие выполняется.Итак, выдох Бога — это наше вдохновение, но что именно при этом входит
в нас? Вы уже знаете что — ощущения, то есть то, чем Мир в нас проявлен. Без ощущений он мертв, без них вы в нём не найдёте Бога. Ведь «жизнь не в том, чтобы жить, а в том, чтобы ощущать, что живёшь» (В. О. Ключевский).— Жизнь — это подарок
, — смеётся Дурак, — нов такой замысловатой упаковке ментала, что добраться до него может не хватить жизни.Подменяя же ощущения менталом, мы испытываем от жизни лишь приторное чувство мелкой удовлетворённости. При этом мы всё больше и необратимей умираем для полноценной жизни, хоть и старательно делаем вид, что по-прежнему живы, и лишь презрительно отмахиваемся от тех, кто уже давно и как-то подозрительно к нам принюхивается. «Не мешайте радоваться жизни», — говорим мы им, озабоченно прикидывая в уме: от чего бы такого ещё отказаться, чтобы «радости в душе» больше было?
На предыдущих занятиях мы уже выяснили, что возникает в результате подобного «творчества» — мёртвые зоны Вселенной, мир без Бога, некомпенсируемое разрушение
. О том, где искать выход из подобной ситуации, мы и поговорим ниже.* * *
Ранее мы уже упоминали о древних, обескураживающе странных гностических писаниях, в которых утверждалось, казалось бы, невозможное — что всё человечество изначально было отдано на откуп неким тёмным и антибожественным силам.
Понятно, почему эти писания остались неканонизированными— Церковь их попросту боялась, ибо они заставляли сомневаться в привычных и тщательно прописанных «истинах», в соответствии с которыми именно она, Церковь, является единственной наместницей Бога на Земле. И якобы именно ей предстоит когда-нибудь окончательно уничтожить Зло и восславить Добро.
Но давайте посмотрим на всё это под несколько иным углом.
Дьявол — это возгордившийся и отошедший от Бога ангел, который решил, что Вселенная, созданная Богом, несовершенна. Ещё бы! — ведь в ней Добро всегда отягощено Злом
(двойственность). Дьявол решает «вернуть» совершенство в мир и искоренить Зло до основания, чем создаёт мощнейшую привязку к Добру. То есть Дьявол (сядьте, пожалуйста, если стоите) — это именно тот, кто совершенно беспощадно борется со Злом!!! И как раз этим его умножает. А теперь ответьте — кому же, под видом Бога, предлагает молиться каноническая Церковь? — и кто, в таком случае, стоит в её главе?То есть и Земля, и Человек — продукт творения Дьявола-Демиурга. Религия тоже его «рук дело», именно та религия
, где Зло отделено и противопоставлено Добру; где канал ощущений (внутренний закон!) блокирован призывами следовать лишь ментальным установкам — догмам и заповедям; где Бог персонифицирован как внешнее существо, как личность, а человек полностью зависим от него. Задумайтесь на секунду — если ваше счастье начинает зависеть от внешнего Бога, что происходит с Богом внутри вас? Вы его убиваете. То есть оказывается, что зависимость от Бога — это и есть самый настоящий сатанизм, ибо нарушается при этом основной закон Цельности и Единства. Бог внешний и Бог внутренний — суть одно. Попытка их разделить — ловушка Дьявола. Но, согласитесь, мы чаще слышим о внутреннем Звере, чем о Боге внутри нас.Впрочем, не спешите рвать от огорчения волосы на голове (и прочих частях тела) и посыпать себя в отчаянии пеплом.