Путь к Истоку

— Хм, к владыке прибыл гонец из столицы, который должен был еще вчера привезти новости от советника, посланного урегулировать возникшие среди знати проблемы. Камлен сразу же принял его, и тронный зал он все еще не покидал.

— Намекаете, что шпионам пока не удалось пробиться к нему, чтобы обо всем доложить?

— Что уж намекаю, прямо говорю, — маг отложил грязный и окровавленный тампон, укоризненно глядя на иронично улыбающуюся колдунью, — не хочу, чтобы ты решила, что я подслушивал ваш разговор, но так уж вышло, что я слышал обещание, которое стребовал князь.

— Я не смогла бы его выполнить в любом случае, — Яснина передернула плечами, поморщившись от острой боли, резко давшей знать о не полностью зажившей ране, — и я знала это, когда давала его. Это был мой бой, а в таких случаях я никогда не отступаю. Да мне бы и не позволили этого сделать. Камлен все время забывает, что я не нежное и хрупкое тепличное растение, которое нужно холить и лелеять.

— Он боится за тебя, потому что любит.

— Не так давно Моравву охватило жаркое пламя восстания, а князь находился в самом эпицентре, рискуя своей жизнью каждую минуту. Где гарантии, что это никогда не повторится, или кто-то из соседних государств не объявит войну? Ведь он, не задумываясь, возглавит свои войска и сам поведет их в бой! Почему он ждет совершенно другого от меня?

— И ты отпустишь его?

— Да. Он — князь, и этот титул накладывает на него огромные обязательства. Но он еще и воин, поэтому его место в бою, и я это сознаю и принимаю.

— Но он не готов принять твою смерть так, как это способна сделать ты. Любовь к тебе делает Камлена уязвимее, но неизмеримо счастливее. Но его чувство отличается от того, что испытываешь к нему ты. В его любви нет места разуму, он слушает только свое сердце.

— И это сердце сейчас советует ему запереть тебя в какой-нибудь башне, вот только разум совершенно некстати напоминает, что стены и высота для тебя не преграда, — голос князя, раздавшийся от дверей, заставил старого мага вздрогнуть от неожиданности и выронить флакон с настоем, который упал на пышный ковер, щедро расплескивая темное содержимое. В воздухе резко и сильно запахло травами.

Колдунья обреченно закрыла глаза, готовясь к долгому и тяжелому разговору. Да, где-то в глубине души она чувствовала легкое раскаяние за свой обман, но оно было настолько маленьким и незначительным, что она решила не обращать на него внимания.

— Я осмотрю Лота. Ему сильно досталось, — Лим пробуравил воспитанника долгим и пристальным взглядом, словно хотел ему что-то сказать одним своим укоризненным видом. Яснина слегка повернула голову, чтобы увидеть стоящего за ее спиной в отдалении мужчину. И отвернулась, когда увидела его потемневшее от тревоги лицо. Внешне он казался совершенно спокойным, видимо, буря уже миновала, и он успел взять себя в руки, пока шел сюда от тронного зала. Только яростно сверкающие глаза с расширившимися темными зрачками выдавали волнение и злость, переполняющие его душу.

— Что произошло?

Камлен наконец-то сошел с того места, где стоял, проходя в комнату и останавливаясь перед ней. Колдунья слегка пожала плечами.

— Этот обвал был простой ловушкой, в которую нас без труда заманили.

— Вас?

— Маги не умеют прощать, я часто это повторяю. Лота решили убить, чтобы отплатить за бегство.

— Но не тебя, — иногда проницательность князя начинала сильно раздражать. Яснина насмешливо улыбнулась.

— Ну почему же? Я просто оказалась сильнее…

— Глава Ордена приказал своим людям избавиться от тебя? — В его хрипловатом голосе зазвучало истинное изумление. — Он пошел на обман, чтобы вернуть тебя, а после провала решил убить?

— Так не доставайся же ты никому, — иронично пропела колдунья, устало потирая ладонями холодные плечи. Она уже привыкла носить большие и громоздкие украшения, поэтому сейчас, сняв массивное ожерелье, чувствовала себя не совсем уютно, словно лишилась чего-то привычного и нужного. Шее было слишком легко, что заставляло ее постоянно касаться кожи в поисках украшения. Она не стала забирать потускневшие камни и оплавленное золото, которые остались от роскошного колье, попав под прямой удар заклятия, оставившего на шее следы.

— Какая-то странная любовь у вас в ходу. Предаете тех, кого любите, обманываете их, лжете и в итоге просто губите.

— А чего ты ждал от меня, Камлен? Я — не примерная и робкая девица-красавица, которая будет сутками безвылазно просиживать у окна со своей прялкой и поглядывать на улицу в надежде хотя бы глазком увидать добра молодца, милого ее сердцу. Если бы я попросила тебя вернуться с поля боя в разгар битвы, ты бы услышал меня и выполнил мою просьбу, продиктованную лишь заботой о тебе? Нет, этот ответ не может быть иным. Потому что ты — воин и правитель, и это твой долг. А я — колдунья, и этот долг — мой. И только я буду решать, выполнять мне его или нет.

— Я был не прав, когда потребовал тебя дать то обещание.