Путь к Истоку

— Ух, ты! — Потрясенно выдохнула Сиара в ее обличии, радостно и восторженно завертевшись перед зеркалом, со всех сторон оглядывая себя. Колдунья поморщилась, искренне надеясь, что девушка не натворит дел. Потом будет сложно объяснить, что нашло на обычно угрюмую ведьму, довольно редко позволяющую себе даже легкую улыбку. Неподдельный восторг и энтузиазм на ее лице смотрелся странным и пугающе непривычным, поэтому Яснина решила, что никто из знакомых магов не решится приблизиться к ней, пока она в таком загадочном настроении, опасаясь, что это может плохо кончиться. А всех остальных можно будет просто игнорировать. Что ж, магов ждет насыщенный и обещающий стать незабываемым день.

Понаблюдав еще пару минут за своей копией, весело носящейся по всей комнате, колдунья пришла к выводу, что выглядит она со стороны так, словно успела чего-то интересного в своей спальне пожечь в ароматических лампах и сейчас находилась под воздействием того самого, загадочного. А уж когда сияющая и смеющаяся Сиара, которой все происходящее казалось веселой и захватывающей игрой, с гордой и торжествующей улыбкой извлекла из недр огромного платяного шкафа роскошное пышное платье из белоснежного шелка, расшитое узором из серебряных лилий и кремовых жемчужин, колдунью едва не хватил удар. Она поспешно накинула на плечи шелковый халат и торопливо ретировалась из комнаты на балкон, чтобы уберечь свою нервную систему от дальнейших потрясений и заодно показаться на глаза магам, которые и не думали уходить. Она выглянула вниз, когда до нее донеслись сердитые и недовольные голоса, вяло ссорившиеся между собой. Ее кухарка упрямо тащила за руку едва проснувшуюся, все время потирающую глаза девушку, которая едва поспевала за оживленной и сияющей не хуже начищенного медяка пышнотелой женщиной, нарядившейся в яркое цветастое платье и повязавшей вокруг густых темных волос пестрый, богато расшитый платок.

— Ну почему мы не можем дождаться рассвета, как все нормальные люди, — обреченно ныла ее пухленькая и миловидная спутница, пытаясь продрать глаза, упорно не желающие открываться.

— Да к тому времени, пока ты выспишься, всю свежую рыбу раскупят, а нам останется одна тухлятина, — злилась женщина, увесистыми хлопками подгоняя охающую девушку, которая пыталась прикрыться от нее ладонями, закрывая самое сокровенное.

— Я все равно приготовлю эту рыбу лучше, чем в той проклятой таверне! И госпоже придется это признать! Или, клянусь, я убью того мерзкого повара, который смеет составлять мне конкуренцию! Мое блюдо все равно будет лучше!

Яснина с усмешкой проводила колоритную парочку взглядом, качая головой. Видимо, к обеду ей придется вернуться, иначе ее кухарку просто удар хватит от злости.

Сиара, успевшая к моменту ее возвращения переодеться, все еще вертелась перед зеркалом. Скрепя сердце, колдунья была вынуждена признать, что выглядит она просто потрясающе. Золотистые волосы красивой волной струились по спине, мерцая искорками на фоне белоснежного шелка, изящно охватывающего точеные линии тела, подчеркивая загорелую кожу. С этим оживленным выражением на лице и ярким блеском карих глаз, она выглядела как невинная, хрупкая и утонченная девушка, у которой за спиной не было страшного и ужасающе черного прошлого. Сияющая радостью улыбка, появившаяся на полных губах, заставила сердце колдуньи болезненно сжаться. Яснина сама не помнила, когда в последний раз вот так улыбалась. Да и кому она могла подарить такую чарующую и радостную улыбку? Учителю, который мечтал сотворить из нее совершенную, лишенную любой слабости, убийцу нежити? Рогду, чьи чувства до сих пор оставались яростными и раскаленными добела, но не похожими на те, что обычно испытывают мужчины к своим возлюбленным? Прошло столько лет, пора ей привыкнуть к тому, что в этом мире никому нет до нее дела. В последнее время судьба и так чересчур баловала ее, преподнося слишком щедрые дары, невольно заставляя задумываться о расплате. Не стоит привыкать к хорошему, оно всегда имеет паршивую особенность слишком быстро заканчиваться и превращаться во что-то действительно мерзкое и паршивое. К чему напрасно обманывать себя, заставляя сердце болезненно заходиться в тупой тоске? Стоящая перед ней девушка могла казаться ее совершенной копией, но уж точно не была ею. Заметив ее пристальный, словно застывший взгляд, Сиара робко улыбнулась и нервным, но от этого не менее изящным и таким естественным жестом убрала с плеч струящиеся длинные локоны, откидывая их назад.

— Я перестаралась, да? — Она не отпустила одну прядь, поглаживая ее пальцами, словно чувствовала себя под пронзительным взглядом колдуньи крайне неловко. Ее голос звучал несколько неуверенно. — Но это платье — оно так идет вам. Намного больше, чем те наряды, которые вы обычно носите. В нем вы такая…

— Какая, Сиара? — Устало поинтересовалась Яснина, потирая пальцами переносицу.