Путь к колодцу (СИ)

   Растерянный ходил я между ними в непонятном упоении вглядываясь в движение каких-то их деталей. Среди этих машин не было ни одной одинаковой, и в то же время что-то объединяло их. На некоторых были странные надписи, совершенно непроизносимые сочетания букв объединялись в них. Вроде и буквы наши, а складывать начинаешь - слово как слово, а смысла нет. Странно было на всё это смотреть - на разноцветные нимбы, вдруг возникающие возле некоторых машин...

   Я долго не мог оторваться от одной из них, загипнотизированный таинственной взаимообусловленностью движения вокруг неё, - в середине её, между двумя полупрозрачными шкафами, пульсирующими разноцветными огоньками в своих глубинах, в почти совершенно прозрачном шаре находился большой черный котёл, накрытый прозрачной вогнутой внутрь крышкой. Котёл этот, казалось, висел сам по себе без видимой опоры, а за его крышкой таилась тьма... Тьма чудовищной бездны, тьма, не нарушаемая даже множеством искр, застывших в глубине её, в каком-то сложном неудержимом движении. Глубина расположения искр ни как не соответствовало видимым размерам котла, казалось, за вогнутой крышкой открывается окно в неведомую вселенную. Тьма её металась под крышкой комками сгустков в попытке вырваться наружу, иногда ей это удавалось, и тогда начинали плясать черные языки её пламени по эту сторону крышки, оставляя туманные следы на её поверхности. В такие моменты над краем котла возникали из ниоткуда цепочки туманных шариков-пузырьков, начинающих сложное движение, то, сцепляясь в гроздья, то, распадаясь на ещё меньшие шарики, которые исчезали вместе с замедляющими свои рывки и постепенно тающими языками мрака.

   Что происходило в остальных машинах? Этого я не могу даже передать словами, настолько это было непонятно, ни с чем не сравнимо. Я ходил между ними как во сне, странном и непонятном сне, когда снится что-то, что невозможно потом вспомнить, но что тревожит память тёмной неразличимой тенью.

   Не знаю, как я оказался у выхода и вышел, накинув машинально щеколду на воротах. Постоял у ворот, пытаясь сосредоточиться, и пошёл по тропе, кем-то сюда проторённой, я не сомневался, что именно по ней ходили сюда хозяева странных этих машин, и мне почему-то хотелось увидеть их, в тот момент не было у меня желания сильнее, казалось глянув на них, я пойму что-то сокровенное... Не знаю как это объяснить, эти машины открыли передо мной нечто непостижимое, и для меня важно было знать - какое оно? Враждебное, абсолютно чуждое мне и всему окружающему? Дружественное? Мне казалось, увидав хозяев, я сразу пойму это.

   Тропа, не долго пропетляв в густом лозняке, вывела меня к небольшому песчаному пляжу на густо поросшем берегу реки Удай. На песке пляжа хорошо была видна борозда от вытащенной до половины на берег плоскодонки и следы двух человек. Следы были совершенно свежие, не более двух, четырёх часовой давности. Именно в это время я услыхал поезд, - припомнил я, рассматривая следы.

   В тот раз я не взял с собой ни каких припасов и был вынужден к ночи вернуться на кордон, но забыть о случившемся я уже не мог, не мог уже ни о чём другом думать, вновь и вновь возвращаясь в мыслях к таинственной мастерской и её хозяевам.

   Так случилось, что ни на следующий день, ни даже в течении всего месяца, у меня не было возможности вернуться в лагерь, что бы дождаться хозяев. Удалось мне это сделать только в конце мая. Шёл я туда с двойным чувством - с одной стороны следы на берегу Удая явно указывали на причастность к станкам в подвале мехмастерской людей, а с другой стороны, станки эти внушали мне воистину мистический страх. Если бы ни эти следы, на пляже, ни тропа, не эти, небрежно сколоченные ворота с нелепой щеколдой, я бы постарался как можно скорее забыть всё увиденное там. Но люди..? Мне необходимо было увидеть их, и желание это гнало меня, существуя, как бы вне меня.

   Я взял с собой достаточно припасов, что бы остаться там, на несколько дней, пока не дождусь людей. И, если в первый раз я не взял свою лайку из-за серьёзно пораненной лапы, то на сей раз я просто не решился её брать, настолько непредсказуемо могла сложиться обстановка, я не знал, что буду делать сам, встретив, хозяев всех этих машин.

   Тот раз до самого лагеря я дошёл без приключений, и вновь, как прежде, остановился на склоне холма, вглядываясь вниз, но густая майская зелень скрыла своим занавесом весь лагерь, и что бы понаблюдать за мастерской мне пришлось спуститься вниз, к самой мастерской. Здесь я, устроившись среди кустарника в густых зарослях папоротника, долго наблюдал за ней, но ни что не нарушало покоя. Шумел, как обычно в вершинах ветер, поскрипывали под несильным его напором стволы деревьев, да птицы, в отличие от первого моего посещения, наполняли лес своим пересвистом.