Путь к мосту

Посылают нас, как мне думается, с определёнными целями, чтобы либо улучшить семью, в которую мы попадаем, либо самому не испортиться и при всех ужасающих вещах вокруг не сломаться, а наоборот, стать сильнее, светлее и добрее. Так я думаю, разумеется, сейчас, но тогда мне этого никто не объяснял, не было таких помощников, по крайней мере, не в моей местности, поэтому очень часто было тяжело и больно, так как учиться приходилось только на своих бедах и ошибках.

Детства, как такового, видимо, я и не имел. На прогулки с родителями в парк, к морю, в зоопарк, на аттракционы я, конечно же, не ходил. Я даже детский сад не посещал. Играл дома с пустыми бутылками и дворнягой по кличке Джек Потрошитель – лучшим другом детства. Основной нашей игрой было найти безопасное место, чтобы не побили собутыльники матери, и поиск, чего бы перекусить. Место, где мы проживали, и домом-то нельзя было назвать, настолько антисанитарными и античеловеческими были условия. Но, оказывается, любой представитель рода людского может ко всему адаптироваться и привыкнуть, даже спать на старых вещах вместо кровати или хотя бы матраца, ходить босиком по такому липкому полу, что от него с большими усилиями отрываются ноги, дышать пьяном угаром, вонью от сгнивших продуктов и мусора, есть из грязной посуды, если вообще есть, что поесть. Уборной мы называли дырку в полу, а про существование ванны я слышал только в сказках. Хотя в каких сказках? Просто слышал.

3. Первая потеря

Когда мне исполнилось шесть лет, моя любимая мама покинула этот мир. К сожалению, она так и не смогла бросить пить, а может, и не хотела, ответа на данный вопрос я уже никогда не смогу получить.

Джек тоже скончался буквально за несколько месяцев до матери, его запинал ногами какой-то пьяница, которых в моём окружении, а точнее в окружении моей мамы было предостаточно.

В общем, мне было очень тяжело из-за разлуки с мамой, ведь какой бы она ни была, всё равно оставалась моим единственным родным и любимым человеком, даже несмотря на то, что она никогда не давала мне ни любви, ни нежности, ни внимания, а лишь отталкивала меня при любом удобном для этого случае. А также мне ужасно не хватало моего верного пса, они являлись моей семьёй.

Изначально меня отправили в детский дом, но, к счастью, пробыть мне там пришлось недолго, так как позже нашлась моя бабушка – мать моей мамы, которая стала моим опекуном, забрала меня к себе и помогла пережить одиночество и потерю.

Она была достаточно крупной женщиной в возрасте, с тёмными волосами, широкой улыбкой и светлыми глазами цвета морской волны, которые искрились и излучали доброту. Она очень располагала к себе и даже подкупила, так как встретила меня крепкими, дружественными объятьями. С первых секунд нашей встречи было понятно, что ей можно доверять.

Условия проживания у неё были более удовлетворительными, а по сравнению с тем, где я жил до этого, их вообще можно было назвать царскими палатами. У меня даже появилась своя комната. Кое-какие старые вещи, одежду и игрушки нам отдавали соседи, так что мне было что надеть и чем заняться. Даже кушал я каждый день по три раза, а иногда, случалось, бабушка баловала меня и сладким. Я был счастлив, насколько это было возможно.

Но моя бабуля была уже немолодой, к тому же инвалидом, у неё были проблемы с ногами, передвигалась она с большим трудом, так что не работала, и денег было немного: её пенсия и моё детское пособие, но на вещи первой необходимости практически хватало. Иногда она что-то шила и продавала, с чего получался небольшой дополнительный доход, который много раз выручал нас от неприятных ситуаций. Со мной она почти не играла, времени уделяла немного, но мне этого было достаточно, так как до этого я получал ещё меньше. Так что я был вполне доволен и рад, пока не пришло время идти в школу.

4. Школа

Здесь уже с первых дней я встретился с детской агрессией по отношению к себе, связанной с моим внешним видом: ношеная, большая или, наоборот, маленькая одежда, слегка растрёпанные волосы. К тому же я был достаточно любопытным, по-детски наивным, всегда всех тщательно рассматривал, что не нравилось другим, и в тоже время был очень стеснительным. Когда у меня что-то спрашивали, я не мог ответить, так как у меня имелось мало опыта общения. Из-за этого я теперь, собственно, и страдал, поскольку часто молчал и не мог правильно изложить свою мысль, точку зрения.

Сначала многие одноклассники шутили, обзывались и издевались над моей персоной, девочки не обращали на меня никакого внимания, никогда не разговаривали со мной, не сидели за одной партой, а когда я их о чём-либо спрашивал, ехидно улыбались, начинали перешёптываться с подружками, а затем хихикали, по всей видимости, надо мной. Это меня очень расстраивало.