Путь к небесам

Мистер и миссис Сибба сидели в своей уютной, жарко натопленной гостиной, обсуждая будущность сына, а сам он помалкивал, — внимательный, но словно немой свидетель. Мистер Сибба читал колонсвиллскую газету «Сентинел», миссис Сибба вышивала черный шелковый шарф, а Джереми изучал огромный фолиант под заглавием «Великие американские идеи». Вдруг его мать разразилась тирадой:

— Что же теперь делать нашему Джереми, раз он не может вернуться в Академию после того, как они сами признали, что ничему больше не могут его научить, да и вообще учитель этот всегда был мне не по душе, хоть он и джентльмен с хорошими связями, но что-то он подозрительно быстро уехал из Филадельфии, а такому мальчику, как Джереми, нужно предоставить все возможности для культуры и прогресса.

Мистер Сибба и Джереми оторвались от чтения. Отец положил «Сентинел» на колени и украдкой вздохнул.

— Ну что ж, — начал он неторопливо своим тихим приятным голосом. — Думается мне, ему не повредит, если он поработает в конторе своего отца. Я начал самостоятельную жизнь в четырнадцать лет без единого цента в кармане и без всяких видов на будущее, а учился урывками, не переставая работать.

— Фи, Джон Сибба! — тотчас перебила его жена. — Я краснею за тебя, когда слышу, как ты все это говоришь при сыне, который не виноват, что ты не получил образования, необходимого всем благородным людям, хотя я уверена, что ты добился в жизни большего, чем многие с образованием, но ты должен радоваться, что мы можем дать нашему сыну то, что было достоянием почти всех членов нашей семьи, и послать его в колледж.

— В колледж? — мистер Сибба призадумался. — Самые передовые и преуспевающие люди в нашем городе даже близко к колледжу не подходили. Впрочем, почему бы мальчику не поучиться с год в государственном учебном заведении? Я вел дела одного или двух профессоров, и я…

— Год в государственном учебном заведении! — вскричала миссис Сибба. — И о чем ты только думаешь, Джон Сибба? Джереми должен пройти полный курс в одном из лучших университетов на Востоке Соединенных Штатов, разве ты забыл, что один из его дядюшек учился в университете Корнелла в Итаке, и, помнится, он говаривал, что новые государственные колледжи неизмеримо хуже, да, он так и говорил, неизмеримо хуже, чем старые учебные заведения на Востоке?

— А кто будет платить за его обучение?

— Ну, Джон, милый, ведь мы же можем себе это позволить. Человек, который зарабатывает пять или шесть тысяч долларов в год, в состоянии обеспечить своему сыну все самое лучшее, так что это вопрос решенный, и Джереми мог бы сдать экзамены хоть сейчас, но меня беспокоит одно — я узнала, что, хотя мальчик подкован лучше, чем там требуется, он еще молод и сможет поступить в университет только на будущий год, вот я и думаю, как бы ему получше использовать это время и не утратить свои духовные устремления.

Мистер Сибба твердил одно:

— Я могу взять его к себе в контору, там он ознакомится с той работой, которая ему предстоит после окончания колледжа. Ведь он получит в наследство первоклассное дело.

— Глупости! — воскликнула миссис Сибба. — В конторе культурой и не пахнет, а я твердо решила, что Джереми будет культурным человеком, и потом, у нас на Западе не уделяют культуре должного внимания, так что я твердо решила еще вчера, когда за чисткой картофеля читала «Сезам и лилии»,^{8} что мы с Джереми непременно поедем в Европу.

— Вот так штука! — воскликнул ее перепуганный супруг. — Но за каким чертом?..

— Послушай, Джон, я сто раз просила тебя не употреблять таких слов при мне и при мальчике, и я не потерплю у себя в доме грубых манер.

— А кто будет платить за ваше дурацкое путешествие? Уж во всяком случае, не я!

И мистер Сибба стукнул кулаком по столу, подчеркнув тем самым свой непоколебимый авторитет американского супруга и отца. Миссис Сибба поджала губы и начала чуть быстрее раскачиваться в качалке. Воцарилось напряженное молчание. Мистер Сибба чувствовал, что совершил глупость и лишился преимущества из-за излишней вспыльчивости; миссис Сибба готовилась гордо поднять свое «звездное знамя», а Джереми молча, но с волнением следил за битвой, в которой решалась его судьба.

— Кроме того, — продолжал мистер Сибба, пытаясь исправить свою тактическую ошибку, — откуда ты знаешь, что ему хочется в Европу?

— Джереми, ты хотел бы провести год в Европе с мамой? — спросила миссис Сибба, не глядя на сына.

— Вот было бы здорово! — сказал Джереми, который в это время еще не приобрел изысканности выражений, прославившей его впоследствии. — Но если папе будет трудно…

— Не беспокойся об этом, — перебила она его. — Ну, а если денежный вопрос будет улажен, хотел бы ты увидеть картинные галереи, необыкновенные старинные дворцы, изучить разные обычаи и познакомиться с образованными людьми?

— Да, — сказал Джереми, и его светившиеся глубоким умом глаза заблестели, — я всегда мечтал увидеть все это…

— Ну, что ты скажешь теперь? — торжествующе спросила миссис Сибба мужа.