Путь к перевалу

— Ну, это уж не аристократ, а деспот какой-то! — бормотал он на ходу. — И какое отношение к минералогии имеет вся эта электронная техника? Может быть, Стенин все-таки прав?.. Но как бы там ни было, а так вот выставить человека за дверь!..

— Простите, вы чем-то недовольны?

Ашмарин поднял голову. Перед ним стояла и насмешливо щурила глаза молодая дама с длинной указкой в руках и рулоном карт под мышкой. Ашмарина передернуло от досады. Видимо, она была свидетельницей того, как его выпроводили из кабинета.

— Наоборот, я страшно доволен! — буркнул он, мысленно посылая ее ко всем чертям. — Здесь что, всегда так встречают посторонних?

— Нет, вам еще повезло, — рассмеялась дама. — Бывает и хуже.

— Гм… А с кем, собственно, имею честь?..

— Строганова Софья Львовна, — проворковала дама, — доцент кафедры общей геологии.

— Корреспондент областной газеты Лев Ашмарин, — отрекомендовался он с достоинством.

— Очень приятно. Вы что же, хотели проинтервьюировать нашего Ноздрева? — поинтересовалась она. Мы к его повадкам уже привыкли. А вот вам, газетчикам, было бы неплохо урезонить его. Право же, за это будут признательны и научные работники и студенты факультета. — Софья Львовна одарила Ашмарина ослепительной улыбкой и скрылась в кабинете декана.

Ашмарин растерянно почесал в затылке:

— Ну и денек! Как бы вместо очерка не получился фельетон… — Он в раздумье зашагал к лестнице. Но его окликнули:

— Товарищ корреспондент, товарищ корреспондент!

Он оглянулся. За ним бежала зеленоглазая незнакомка.

— Товарищ корреспондент, я слышала ваш разговор с Софьей Львовной. Нечаянно, так уж получилось. И я прошу вас, не верьте ей!

— Не верить? В чем?

— В том, что Юрий Дмитриевич… что Воронов… В общем, вы даже не представляете, какой это замечательный человек! И мы, студенты… Да что там говорить, через полчаса он будет читать нам первую лекцию по кристаллохимии, — вы обязательно ее послушайте. Пожалуйста.

— Послушать лекцию?

— Да-да! Если вы в самом деле хотите что-то писать о Воронове, вам просто необходимо увидеть его на лекции, — настаивала девушка.

«А ведь это, пожалуй, так», — подумал Ашмарин.

— И вы согласитесь быть моим гидом? — спросил он. — Неудобно как-то, знаете, постороннему…

— На лекцию Воронова неудобно? Да к нему со всех факультетов ходят. Особенно на кристаллохимию. Это же курс факультативный, еще придется места занимать.

— Но я все-таки попрошу вас. Да, кстати, мы с вами до сих пор не знакомы. Как вас зовут?

— Инна.

— А меня — Лева. Ну, что же, пойдемте вместе.

***

К двум сорока самая вместительная аудитория факультета, называемая Большой геологической, действительно, была заполнена до предела. Поэтому на Ашмарина с Инной, занявших места в последнем ряду, никто не обратил внимания.

В основном здесь были ребята. Самые разные — и по возрасту, и по одежде. Наряду с вельветовыми куртками и свитерами, тут можно было увидеть немало и щегольских костюмов, и жестких, сверкающих белизной воротничков, перечеркнутых модной линией галстука.

От разглядывания Ашмарина отвлек рокот, пронесшийся по рядам. Все дружно встали. В аудиторию входил Воронов.

Теперь он был в черном костюме, с гладко зачесанными назад волосами и такой простой, даже застенчивой улыбкой, что Ашмарин при всем желании не мог бы узнать в нем того бесцеремонного доцента, который всего полчаса назад выставил его из кабинета.

Воронов коротко поздоровался и нетерпеливо махнул рукой, приглашая всех сесть.

Но тут произошло нечто необычное. Студенты продолжали стоять, а из передних рядов вышли двое и положили перед Вороновым громадную друзу сверкающих кристаллов.

— Штуф пегматита, — шепнула Инна Ашмарину. — Ребята привезли с Алтая, специально в подарок Юрию Дмитриевичу. Видите, там даже написано.

И плеск аплодисментов заполнил огромную аудиторию. Ашмарин был озадачен. Водились в свое время и у них любимые преподаватели. Но чтобы вот так встречать их после каникул, — такого не бывало.

«Ничего не понимаю! — признался корреспондент. — Что это за человек? Чему здесь верить? Кого слушать?»

2. НИКОЛА БУРБАКИ

Часы пробили половину восьмого.

Половина восьмого! Люся подскочила к зеркалу и торопливо разгладила только что подшитый воротничок. Опять топорщится! Ничего-то у нее сегодня не получается! А ведь пора идти.

Она махнула рукой и мельком взглянула на свое лицо. Бледное и худое, с большими, будто удивленными глазами, оно показалось ей растерянным и жалким.

Люся отвернулась. Она всегда считала себя некрасивой. И все-таки…

Даже на выпускном вечере, последнем вечере в школе, никто из мальчишек не пригласил ее на танец. А Вася Егоров так прямо и сказал:

— Смотри-ка, Люся, девчонки-то наши сегодня разрядились — просто красавицы! — а потом, точно подбадривая, добавил: — Ну, да тебе это ни к чему. Ты у нас и так лучше всех.

Сказал и… пошел танцевать с Любой Шляхтиной.

А теперь, после болезни, лучше на себя и не смотреть. И надо же было заболеть перед самым началом занятий.