Путь к посвящению и совершенствование человека

А затем остается последнее из великих качеств, самое трудное из всех и способное вызвать протест в умах многих людей. Индусы и буддисты называют это жаждой освобождения; Учитель называет это слиянием с Вышним; и ввиду того, что Вышний есть Любовь, он приравнивает это к любви. Проявляемой среди людей, по мере того, как он разбирает эту великую добродетель любви, являющейся исполнением закона, он клеймит три порока, как преступления против любви, которые должны быть совершенно отброшены учеником. Первый — пересуды, второй — жестокость, третий — суеверие. Это, говорит он, самые тяжелые преступления против любви. Далее он объясняет, почему это так. Сперва он разбирает пересуды и указывает, что думая дурно о другом, вы наносите троякий вред: первый той округе, где вы живете, наполняя ее дурными, а не хорошими мыслями и, Таким образом, как Учитель выражается, увеличивая скорбь мира. Не менее вредны дурные мысли о недостатке своего ближнего; если этот недостаток существует в человеке, вы его усиливаете своей дурной мыслью и ему труднее с ним бороться; ваша мысль увеличивает в нем зло каждый раз, как вы мысленно приписываете ему этот недостаток и, таким образом, вы затрудняете путь вашего брата и отягчаете его борьбу; возможно, что ваша дурная мысль может оказаться последним решающим толчком, заставляющим его упасть там, где он при других условиях остался бы на ногах. Если мысль ложна, а не истинна, и тогда вы можете посеять в нем зло, которое до той поры не существовало в его характере. Поэтому так вредно думать о дурном, а тем более, говорить о нем; когда вы рассказываете что-нибудь дурное, собеседник ваш проходит тот же цикл зла, и таким образом вы становитесь источником зла, хотя бы сами слова ваши были только легкомысленны.

Он клеймит жестокость, как другое великое преступление против любви, и указывает на некоторые формы его, желая, чтобы ученик знал, чего он должен избегать. Религиозная жестокость сказалась в прошлые века в убийствах и страшных муках инквизиции; но тот же дух сказывается теперь во всех ожесточенных религиозных спорах и в резких словах, направленных портив тех, кто силится мыслить правильно, хотя и не общепринятыми линиями. Дух религиозной жестокости не умер, хотя он и не выражается больше в форме костров и пыток.

Он клеймит еще другую форму жестокости — вивисекцию. Относительно вивисекции оккультизм высказывается в один голос, независимо от того, что говорит наука, и вопреки мнениям, выражаемым всевозможными комиссиями; вивисекция есть причинение напрасных страданий живым существам. Даже защитники ее сознаются в отчете, изданном ими, что значительная доля жестокости была совсем не нужна и дала обманчивые результаты, хотя при этом и утверждают, что в случаях, когда не причиняется страдание, опыты могут производиться далее.

Вслед за инквизицией, религиозным фанатизмом и вивисекцией Учитель говорит о третьем разряде жестокости, к которому принадлежат воспитатели, дурно обращающиеся с детьми, которые попались им в руки. Труд воспитателя есть одна из наиболее благородных профессий, но она в то же время дает возможность причинять много зла, и слишком многие воспитатели не удерживаются от него; применение телесного наказания, когда взрослый и сильный человек бьет слабого и беспомощного ребенка, заклеймено Учителем Сострадания Как один из видов жестокости, заграждающих Путь.

Четвертый разряд, упомянутый им, боюсь, окажется неприемлемым для большинства моих слушателей — это спорт, которому приносят в жертву живые существа. Положим, что он укоренился как обычай, что общественное мнение не осуждает его, что человек может убить тысячи птиц и его называют не варваром, а хорошим спортсменом; тем не менее жестокость спорта рассматривается как препятствие для людей, желающих идти по Пути. И Учитель указывает, что необдуманная жестокость порождает столько же страдания и горя, как и умышленная жестокость, — явление в наше время сравнительно редкое. Он указывает, что закон кармы не забывает, хотя, может быть, сам человек и забудет, и что каждое страдание, причиненное чувствующей твари, влечет за собой неизбежно страдание и для того, кто причинил это страдание.

Затем он указывает на суеверие как на последнее из преступлений против любви, предписывая своему ученику избегать его самым тщательным образом.