Путь к рассвету

— Послать мою жену выполнить то, чего сам я боюсь? — Шеридан свирепо помотал головой. — Извини, Деленн. Можешь назвать меня старомодным, но я такого допустить не могу.

— Почему? — требовательно спросила Деленн, ее гнев нарастал. — Потому что ты человек? Мужчина-землянин? Как это типично для вас! Вы без оглядки бросаетесь в самое сердце опасности, в то время как мало-мальски разумное рассуждение подскажет вам, что следовало бы держаться подальше от нее. Джон, это глупость! Ты — Президент Альянса, и ты сам отдал себя во власть врагам! Ты нужен Альянсу!

— Деленн, если кому и нужно было остаться, так это тебе! Ты могла бы принести Альянсу гораздо больше пользы, чем я. Я ведь пытался уговорить тебя остаться…

— Во имя Валена, я мать Дэвида!

— Ха! — триумфально воскликнул Шеридан. — И скажи мне теперь, кто же из нас типичный землянин! И у тебя даже нет таких хороших оправданий, как у меня! Мы ведь оба знаем, что если беспокоиться о судьбе Альянса, то с позиций логики именно тебе следовало бы остаться.

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что у тебя впереди могло бы быть гораздо больше времени! Мне ведь все равно осталось жить считанные годы!

Итак, роковые слова прозвучали.

Деленн внезапно ощутила холод подземелья гораздо явственнее, чем раньше. Она отвернулась от Шеридана. Возразить ему было нечего, он сказал правду. Он лишь озвучил ужасную правду, которая терзала ее, и почему-то от этого стало гораздо хуже.

— Извини, Деленн. Я виноват, — мягко сказал Шеридан.

Она развернулась и ударила его по груди. Это не было больно, но испугало его. Ярость взорвалась в Деленн.

— Ты виноват? Ты виноват! Ты что, ничего не понимаешь, Джон? Я ведь и без тебя знаю, что должна была остаться на Минбаре! Что надо было позволить тебе все сделать самому! Но отказавшись прилететь сюда, я бы рисковала обречь своего сына на смерть, и я не могу поступить так, потому что в нем будет жить частичка тебя! И я не могу покинуть тебя, потому что нам остались считанные годы, и потому ценность каждого дня — каждой секунды, проведенной вместе — становится бесконечной. Не то важно, выживем мы или умрем, для меня важно лишь то, что мы проведем это время вместе! Неужели это и в самом деле настолько безнадежно глупо и недальновидно?

Шеридан обнял ее.

— От начала и до конца, — сказал он. — Разве ты не видишь, как я ненавижу тебя за это? — Он откинул ее подбородок, взявшись за него пальцем, так, что губы Деленн оказались прямо рядом с его губами, и крепко поцеловал ее. Деленн ответила на этот поцелуй так, будто он был последним в ее жизни.

А затем загрохотала дверь. Появились несколько гвардейцев, и они направились прямиком к Шеридану.

— Нет! — закричала Деленн.

Гвардейцы подхватили Шеридана под руки, лишив его всякой надежды на возможность вырваться. Они назвали его имя, и он отозвался, успев еще крикнуть, когда его выволакивали из комнаты…

— Нет, Деленн! Не дай им увидеть нашу слабость!

Дверь осталась открытой. Буквально на одно мгновение Деленн подумала, уж не могли ли они просто прозевать тот факт, что она осталась в камере. Или просто в своей самоуверенности даже и не подумали, будто она может воспользоваться открытой дверью, чтобы вырваться из темницы.

Но сколь быстро родились у нее эти надежды, столь же быстро они и погасли, когда она услышала приближающиеся к двери шаги. А затем Деленн в страхе отступила на шаг назад, когда в дверях возникла фигура в ослепительно белом одеянии. Из-за этого вошедший выглядел почти что посланцем небес.

— Привет, Деленн, — сказал он. Затем повернулся к гвардейцам, возникшим в дверях, и жестом велел им выйти и закрыть дверь камеры.

— Ваше Величество, вы уверены? — спросил один из гвардейцев.

— Нет. Но одно из преимуществ, которые присущи посту императора, заключается в том, что люди должны подчиняться твоим приказам, даже если никакой уверенности в их разумности нет. Так что исполняйте.

Дверь закрылась, и Лондо повернулся к Деленн.

— Я решил, что мы сможем поговорить более свободно, если останемся наедине. Так что, — он развел руками, — давай поговорим.

* * *

Г’Кар услышал шум в дверях и поднялся. Он был уверен, что настало время этого. И настраивался на то, чтобы попытаться бежать, хотя и прекрасно понимал всю безнадежность такой попытки. Когда бы ни входили они в его камеру, они делали это с максимальной предосторожностью, с парализаторами и другими подобными устройствами, способными обезвредить сразу дюжину Нарнов. Но сегодня ему придется показать свою силу в неравном поединке, потому что в глубине сердца он знал — иной возможности больше уже не представится.

Но затем дверь всего лишь слегка приоткрылась, и вместо того, чтобы утаскивать Г’Кара куда-нибудь, к нему в камеру впихнули еще кого-то. Вновь прибывший запнулся обо что-то и упал, дверь за ним с шумом захлопнулась.