Путь к рассвету

— Мы завершаем создание грандиозного военно-промышленного комплекса, Первый Министр, — продолжал Лондо. — На мой стол попадает много документов, на которых я должен поставить свою подпись и печать. Я продолжаю ставить на них свою подпись, в знак поддержки ваших начинаний. Поскольку я — как и вы — верю в грядущее величие Примы Центавра. Хотя, конечно, я сомневаюсь в том, что смогу выразить это свое мнение столь ярко и вдохновенно, как Министр Валлко.

— Для меня большая честь услышать столь лестную оценку из ваших уст, Ваше Величество, — сказал Валлко. — Я всегда чувствовал, что наши позиции в чем-то дополняют друг друга. Вы заботитесь о телах наших сограждан… а я об их духе.

— Хорошо сказано, Министр, хорошо сказано, — ответил Лондо, и неожиданно энергично постучал пальцем по столу. — И поскольку ваша работа непосредственно затрагивает тела наших сограждан, о которых я призван заботиться, я желаю знать, к чему мы в данный момент пришли.

— Но это… затрагивает слишком многих, Ваше Величество.

— Отлично. Тогда тем более это не может не затронуть и меня.

Дурла начал было произносить еще один протест, но вовремя обратил внимание на решительное, упрямое выражение лица императора, и внезапно осознал, что совершенно неожиданно положение дел стало весьма неопределенным. Ему пришлось напомнить себе, что на самом деле не было никакой нужды исключать Лондо Моллари из числа тех, кто входил в круг посвященных. Не похоже, чтобы император был в состоянии сделать хоть что-нибудь, чтобы воспрепятствовать их усилиям. Успешные удары, нанесенные Примой Центавра по различным мирам на внешних границах зоны, контролируемой проклятым Альянсом, лишь разожгли у народа аппетит к завоеваниям. Дурла уже раскрыл шлюзы в плотине, преграждавшей путь народному гневу, и теперь никому, даже самому императору, не хватило бы сил остановить рванувшийся вперед поток.

И уж конечно, сам император тоже не собирался так поступать. В этом Дурла был абсолютно уверен. Он лишь предпринимал попытку сохранить хорошую мину при плохой игре, и не более. Когда Прима Центавра добьется исполнения своего великого предназначения, завоевав остальные миры галактики, Моллари желал бы сам погреться в лучах этой славы. Это понятно. Да и кто бы не захотел? Но народ должен знать правду, и военные — как бы ни подгибались у них всех, подобно как у Рийса, колени при произнесении титула императора — должны знать, что именно видения Дурлы воспламенили народ Примы Центавра, побуждая его идти вперед, к величию и славе. Так что все равно в долгосрочной перспективе стремление Моллари примазаться к величию Дурлы рикошетом ударит по нему же самому. В этом Дурла был уверен. Моллари предстанет перед всеми как немощный позер, каким он, в сущности, и был.

А раз так, то какой смысл сейчас рисковать возможностью потерять таких союзников, как Генерал Рийс и все те, кто за ним стоит, если он — Дурла — все равно хорошо видит безнадежность маневров, предпринимаемых императором?

— Очень хорошо, — просто ответил Дурла.

И приступил к детальному изложению всех последних событий, касающихся военного строительства на Приме Центавра. Он не забыл упомянуть ни один аванпост, действовавший с той или иной степенью секретности, где собирался военный флот Примы Центавра, призванный смести с лица галактики миры Альянса и распространить повсюду безраздельное господство Центаурума.

— Так значит, мы не сломя голову бросаемся в эту авантюру, — тщательно взвешивая слова, сказал Лондо, когда Дурла закончил излагать все детали предстоящей операции.

— Безусловно, нет, Император. Первые удары, которые мы нанесли, служили двоякой цели. Во-первых, мы на деле испытали силу воли членов Альянса, и честно говоря, она нас не впечатлила. Они пребывают в миролюбивой дремоте, наслаждаясь собственным благополучием. Для них теперь наша атака на Нарн стала досадным недоразумением, смутным воспоминанием в лучшем случае. Мы сумели добиться, благодаря тщательно срежессированной кампании, планы которой разработали Министр Лионэ и Министр Куто… — Дурла жестом указал на них двоих, и те в ответ благодарно склонили головы, — …чтобы те дни — в умах членов Альянса — ассоциировались исключительно с безумием Императора Картажи. Вы, Ваше Величество, в их глазах выглядите совсем другим существом.

— Уж конечно, вовсе не таким бешеным, смею надеяться, — несколько насмешливо сказал Лондо. — Так значит, меня воспринимают как сравнительно мягкого, безобидного правителя. Мне кажется, благодаря этому у меня есть шанс получить интересную эпитафию: «Здесь лежит Лондо Моллари, весьма безобидное существо».

Слова императора вызвали смешок у Куто, но он поспешно заставил себя замолчать, заметив, что никому за столом, кроме него самого, было не до веселья.

Нарушив неожиданно возникшую тишину, Дурла продолжил: