Путь к рассвету

— Потому что случилось именно то, чего ты всегда и опасался, — сказал Гарибальди. — Если ты объявишь во всеуслышание, что твой сын пропал без вести, могут случиться две вещи. Во-первых, прослышав, что Дэвид покинул Минбар, все охотники за наживой по всей Вселенной, каждый авантюрист и каждый безумец, все бросятся отыскивать его. Потому что слишком велик соблазн схватить Дэвида и воспользоваться им, чтобы шантажировать тебя. А во-вторых, каждый сват и брат начнут заявлять, что они-то Дэвида и похитили, и начнут выставлять тебе свои требования. Конечно, они не смогут доказать, что Дэвид у них в руках, но и ты не сможешь убедиться, что Дэвида у них нет. Если вся эта история станет достоянием гласности, я гарантирую, что ты не сможешь решить ни одну проблему, но породишь тысячи новых, создашь сам себе такую головную боль, что этого сейчас даже и представить трудно.

— И что же тогда ты предлагаешь? — ледяным голосом спросил Шеридан. — С чего нам начать поиски?

— С Примы Центавра, — тихо ответила Деленн.

Все взоры моментально обратились на нее.

— Что? — переспросил Шеридан.

Деленн держала в руках осколки урны, кусочки, составлявшие нижнюю часть ее.

— Лондо ведь говорил, что там находятся воды священной реки? Но все осколки сухие. И нет никаких признаков того, что когда-нибудь здесь внутри была вода, нет ни малейшего намека на запах сырости, или иной аромат, сопровождающий застоявшуюся воду. И во всей комнате нет никаких признаков повышенной влажности, нет следов воды на полу.

— Она могла испариться, — неуверенно предположил Гарибальди.

— Могла. Но я так не думаю. Я думаю, что эта тварь, которую видел Джон, была спрятана здесь, внутри, в состоянии некоего анабиоза. И все эти годы дожидалась, когда мы вручим ее Дэвиду.

Это было правдоподобно.

Это было до ужаса правдоподобно.

— Лондо заявил, что мы всегда останемся друзьями. Ты помнишь это, Деленн? — сказал Шеридан. Его челюсти сжались от разгоравшейся внутри ярости. — Помнишь, что он сказал в тот день, когда оставил нам эту вазу? Насчет того, что этот день, проведенный в нашей компании, столь много значит для него? Что ж, теперь мы точно знаем, что он имел в виду, мерзавец.

— И что нам делать? — спросила Деленн.

— Лететь на Приму Центавра, — не колеблясь, ответил Шеридан.

Но Гарибальди решительно покачал головой.

— Нет, вы этого не сделаете. Вы не можете знать наверняка, что это дело рук Лондо.

— Ты что, пытаешься защищать его, Майкл?

— Нет, я лишь пытаюсь убедиться, что вы не ввяжетесь во что-нибудь, будучи неподготовленными, — сказал Гарибальди. — Я не меньше вашего взбешен случившимся, но по сравнению с вами, у меня было гораздо больше практики в том, что касается умения, выходя из дома, застегнуться на все пуговицы. Если Дэвида похитили отсюда, то только по одной из двух причин: либо его хотят убить, чтобы отомстить вам, либо у похитителей есть некие планы на его счет. Если верно первое предположение, то вы уже ничем не сможете ему помочь. Если второе, то вам нужно просто ждать, пока выяснится, каким будет их следующий шаг. Похитители неминуемо войдут с вами в контакт. И тогда вы будете знать наверняка, стоит ли за всем этим Лондо, или кто-то еще, и только тогда вы сможете выработать свою стратегию.

— Моя стратегия уже выработана, — решительно сказал Шеридан. — Я начну с того, что убью Лондо Моллари. А затем я стану импровизировать.

Часть VI 2277–2278

Выдержки из «Хроник Лондо Моллари — дипломата, императора, мученика и глупца, собственноручно написанных им самим».

Опубликованы посмертно. Под редакцией императора Котто.

Издано на Земле. (с) Перевод, 2280.

Фрагмент, датированный 29 ноября 2277 года (по земному летоисчислению)

Даже и припомнить не могу, когда последний раз я бегал.

И не просто бегал. Скорее уж занимался спринтом. Даже моим гвардейцам пришлось бежать, чтобы не отстать от меня, и все, мимо кого мы проносились, разевали рты на нас. Особенно на меня. Да и как же иначе? Мой пост предполагает сплошные церемонии, величественные позы и соблюдение достоинства. И при виде императора, который мчится, сверкая пятками по коридору, словно орды восставших из ада несутся ему вслед, что ж… я думаю, я бы и сам застыл с разинутым ртом.